Авторитетный фанат «Спартака» назвал истинные причины бойкота Fan ID

«Футбол должен быть бизнесом, а у нас этого нет».

Фото: Spartak.com

Из-за бойкота Fan ID московский «Спартак» отказался от гостевой квоты на матч с воронежским «Факелом», который состоялся 27 августа в рамках чемпионата России (встреча завершилась со счётом 1:4 в пользу гастролеров). А ведь хозяева встречи вернулись в РПЛ спустя 21 год! И очень хотели увидеть на своей домашней арене таких дорогих столичных гостей, ведь фанатское общение во время игры – одно из самых зрелищных её составляющих. То, ради чего многие и идут на стадион. Но протест против паспорта болельщика оказался важнее.

И ведь поклонники «самой народной команды» намерены и дальше игнорировать встречи – до тех пор, пока не отменят нововведение с ненавистным им документом. Ситуацию «Собеседник» обсудил с одним из самых авторитетных болельщиков красно-белых – Амиром Хуслютдиновым по прозвищу Профессор.

Фото: Spartak.com

– Считаю, что Fan ID – это излишнее давление на наше общество, которое сейчас и так переживает не самое лучшее время. Вместо того, чтобы улучшать гражданские свободы, этим законом их ухудшают. Это осознают все вменяемые люди, которые чуть-чуть понимают в юриспруденции, и даже те, кто в ней ничего не понимают.

– Слышала, что фанаты против, так как опасаются, что любого неугодного могут внести в стоп-лист без объяснения причин?

– У нас есть административный кодекс и уголовный кодекс. Любое правонарушение квалифицируется так или иначе. Получив по суду, запрет на что-то, можно обжаловать такое решение в вышестоящих инстанциях и повлиять на свою дальнейшую судьбу. А система выдачи и отказа в Fan ID – непрозрачная система.

Если по-человечески, неправильно всё это. Мы сто лет слышим песенку про белого бычка – что люди не ходят на матчи с детьми, на что можно показать тысячи фотографий, где семьи с грудничками сидят на фанатских трибунах. Каждый сам определяет своё место на стадионе: кто-то на центральной трибуне может даже ярче поддерживать, чем за воротами.

Беспорядков давно не было, и, скорее всего, уже и не будет, потому что общество немножко другое. Если раньше, в 80-е – 90-е годы, человек в шарфе противника сидел на чужой трибуне, то давал повод изъять у него этот шарф. Сейчас такого давно нет. В день дерби фанаты едут в одном вагоне, их не разделяют, и они максимум друг другу споют какие-то песенки.

– Может, фанатам нужно было высказать недовольство против Fan ID еще пять лет назад, когда в 2017-м его впервые внедрили для Кубка конфедераций?

– Его высказывало все общество! Ведущие спортсмены, тренеры, все спортивное сообщество. Были, конечно, недалёкие люди, например, Ирина Роднина, которая, возможно, и каталась хорошо, но мозгов у нее нету. Она сама говорит, что не разбирается в футболе, но при этом голосует за подобный закон.

У нас на форумах даже пишут, что надо болеть против наших спортсменов, потому что они сначала выигрывают, а потом садятся в Госдуму и принимают подобные законы. А если они не будут выигрывать, то их в Думу не пошлют. Там и так много глупых людей.

Зато нас поддержала Татьяна Анатольевна Тарасова. Легенда, которая заслужила право на своё собственное мнение, с которым я полностью согласен до каждой запятой. Нужно, чтобы люди приходили на стадион. Это ведь экономика. В рядовой город обычно приезжает десант в 5–6 тысяч человек, которые платят за гостиницу, еду, банальные сувениры, программки. Это масса денег, которая вливается в данный город, и создает там праздник.

– Государство хочет максимально обезопасить посещение стадионов. Если не Fan ID, то что ещё можно сделать?

– Если идти от истоков, то еще в советское время предлагали обеспечивать безопасность в секторах своими силами. Работали дружины. Если есть договорённость с властями, руководством клуба, болельщики сами в состоянии наказать тех, кто нарушает наши принципы и постулаты. Но это никому не надо, потому что если 5–10 авторитетов со своими помощниками в состоянии навести порядок на стадионе, то зачем там три тысячи полицейских?

Последние крупные беспорядки на стадионе, насколько я помню, случились 31 марта 2001 году на дерби «Спартак» – ЦСКА. Теперь мы можем сами навести порядок. Плюс стюарды, потому что клубам не выгоден беспредел – следующий матч пройдет с пустыми трибунами и они не получат денег. Футбол должен быть бизнесом, а у нас этого нет.

Когда фанаты голосуют против таких вот нововведений своими ногами, это более действенно, чем какие-то выступления, которые будут подавлены и окажется, что болельщики против системы. Фанаты – самая патриотичная часть страны, поскольку это молодёжь, а молодёжь всегда яркая и активная. У них лозунги: «Россия и «Спартак», «Москва и «Динамо»! Это патриоты своей команды, своего города, своей страны. А выступлениями против они могут усилить негатив в обществе, которого и так много в связи с последними событиями.

Фото: Личный архив Амира Хуслютдинова
Амир Хуслютдинов, он же Профессор

– Но вот эту игру с «Факелом» они пропустили, и её уже не вернёшь.

– Да, когда приезжает «Спартак», это всегда витрина, всегда касса, как говорили в СССР. И когда люди, для которых такой матч – это смысл жизни, отказываются от посещения, чтобы защитить свои гражданские свободы, это дорого стоит. Я вот обожаю сладкое и не могу от него отказаться. Здесь то же самое. Я 45 лет хожу и езжу на стадионы. А здесь приходится не ехать. Это очень обидно.

– Фанаты «Спартака» и на московские игры не ходят?

– Да, мы не ходим. У «Динамо» по-другому. Они решили, что каждый сам решает, идти или не идти. У «Зенита» то одно, то другое. Пока, вроде бы, фанаты ходят. Единственный клуб, который не присоединился к бойкоту, это грозненский «Терек», который теперь «Ахмат». Остальные клубы, участвующие в высшей лиге, в той или иной форме присоединились к бойкоту.

– А как вы относитесь к тем болельщикам, с которыми были с вами в одном фанатском движении, но они не поддержали бойкот Fan ID? Перестали с ними общаться?

– Я лично – нет, но кто-то отказывается общаться. Этот закон расколол фанатское сообщество. Кто-то считает, что нужно ходить на все мероприятия, чтобы вся трибуна была в флагах и речёвках, а другие – что, наоборот, нужно молчать и на контрасте показывать свое несогласие властям. Сообщество у нас очень разное – есть богатые и бедные люди и по трибунам, и по секторам, есть активные и инертные. Трибуны – это огромный срез общества. Всё по-разному.

– Если власти и не отменят Fan ID, вы так и не будете ходить на игры?

– К сожалению, да.

– Даже если это затянется на годы?

– Если бы не специальная операция на Украине, то это было бы на повестке фанатского движения. Но поскольку там трагедия, люди гибнут, города рушатся, то Fan ID так широко не обсуждается.

– Зато вот обсуждается достаточно широко уход Леонида Федуна с постов президента, председателя совета директоров и официального владельца «Спартака». Каким он вам запомнился?

– С Леонидом Арнольдовичем я общался много раз – и лично, и в компании болельщиков. Обычно встречи с фанатами проходили раз в год, кроме первых годов. Последние несколько лет их тоже не было. В остальное время он всегда общался с нами накануне старта сезона – в своей ложе или в ресторане стадиона. На все вопросы отвечал обстоятельно, никогда не уходил от ответов, все высказывал в лицо, на равных.

Если брать инфраструктуру, то оценил бы его работу на пять с плюсом, если титулы, то на троечку. Федун не однозначен. Но это его заслуги, что зарплата простым работникам выплачивалась в срок, что музей «Спартака» создали прекрасный – лучший из всех, что я видел. Так что как бы года через три не сказали: «Как хорошо было в эпоху Федуна»! Но надежда остается всегда, что все к лучшему. Болельщик, как маленький ребёнок, питается надеждой – мы победим в следующий матч, следующий тур, следующий сезон. Каждая игра – это маленькая жизнь.

– Почему Федун ушел именно сейчас? Из-за десятого места в чемпионате России?

– Это его надо спрашивать. Но, во-первых, возраст, во-вторых, семейные обстоятельства, в-третьих, другая работа, в-четвертых, негатив, который ему стал давать футбол вместо позитива и так далее.

– Теперь владелец «Спартака» – «Лукойл», а не отдельный человек?

– Нам никто уставные документы не показывал, всю кухню не раскрывали, так что мы структуру до конца не знаем. Мы эти вопросы задавали, но Федун от них уходил, так как не всё можно раскрывать широкой публике.

Поделиться статьей