Ирина Роднина: «В этой стране ценится только золото»

– Ирина Константиновна, как вы считаете, есть шанс, что наших олимпийцев, в том числе и фигуристок, допустят до Олимпиады через четыре года?

– Через три с половиной. Допустят, когда всем спортсменам разрешат выступать. Отмечу, что все девушки-фигуристки, не только наши, теперь могут выступать только с 17 лет. Возраст поднимают не первый раз. Впервые его подняли из-за Тары Липински (американка в 1997 году выиграла чемпионат мира в 14 лет, после чего возраст его участниц подняли до 15 лет, на следующий год в 15-летнем возрасте она выиграла Олимпиаду – Ред.), и тогда нас это не волновало. Это какие-то двойные стандарты.

– Жалко Софью Акатьеву (из-за поэтапного поднятия возраста с 15 до 17 лет наша 15-летняя талантливая юниорка, считающаяся одной из самых перспективных фигуристок в мире, сможет выйти во взрослые на международном уровне лишь в 18 лет, поскольку ей ещё «не повезло» и с датой рождения: она родилась 7 июля, а у фигуристов достижение того или иного возраста учитывается на 1 июля – Ред.)…

– А там никого не жалко?! Все попадают под новое правило. Этим и прекрасен спорт, что правила распространяются на всех – наших, ваших, чужих и соседей.

– Так вы считаете, что возраст правильно подняли?

– Абсолютно правильно. Программа катания стала невероятно сложная. Мы все видели, что если физически девочки с ней справляются, то психологически явно нет. Я про нервный срыв и то, что там выкинула Саша Трусова после своего олимпийского серебра. Значит, нечего детям делать на взрослых соревнованиях. Зачем Международный олимпийский комитет начал проводить Юношеские Олимпийские игры?

– Чтобы дать шанс детям, которые не попадут на Олимпийские игры?

– Это никакой не шанс, это другой уровень, юниорский. У нас проводятся юниорские чемпионаты мира, есть ступенчатость. Третьеклассников ведь не тащат в 11-й класс сдавать ЕГЭ.

– Да, та же Камила Валиева, с одной стороны, участвует в соревнованиях наравне со взрослыми, а, с другой стороны, она ребёнок, защищаемое лицо.

– Это такая юридическая вилка. Когда начали проводиться юношеские игры, появилась эта графа, которой раньше не было. Она касалась исключительно тех, кто выступал на юниорских соревнованиях до 18 лет. Это дети, и поэтому не рассматривается вопрос об их преступлении и наказании, пока они не достигнут совершеннолетия. За их ошибки и проступки отвечают не они, а тренер, врач и родители.

– Федерация фигурного катания на коньках России организовала целую серию внутренних гран-при. Будут и «Золотой конёк Москвы», и «Волжский пируэт», и «Мордовские узоры»… Смогут ли они по престижу стать на уровень чемпионатов Европы и мира?

– Не смогут. Соревнования приобретают высокий уровень, когда в них принимают участие разнообразные спортсмены. Чего мы себя тешим? Хорошо, что таких мероприятий становится много, ребята катаются, деньги зарабатывают. Тренеры, которые разрабатывают программы, находятся в тонусе. В наше время, то есть в прошлом веке, у нас было четыре соревнования в год, и мы не хуже катались и не меньше выигрывали. Конечно, по тем меркам, не по сегодняшним. Иногда полезно остановиться и подумать. Соревнований нет, а тут мне все звонят и спрашивают, почему это вдруг Аня Щербакова решила сделать операцию на ноге.

– Она решилась на операцию в августе, хотя нога давала о себе знать уже давно. Если бы Аня запланировала операцию на сразу после Олимпиады, то уже бы, вероятно восстановилась и готовилась к контрольным прокатам. Но тогда бы она не откатала 22 шоу за лето у Ильи Авербуха и не заработала бы приличных денег. Если теперь за месяц она не поправится, то, скорее всего, пропустит сезон.

– Какой сезон? У нас сезона нет. Она пропустит «Мордовские узоры»? Не смешите меня (смеётся).

– А ведь поклонники фигурного катания критикуют её за такой выбор даты операции и называют, к примеру, очень хитрой.

– Аня никому ничего не должна. Девушки пытаются занять себя кто как может. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Кто-то в лёгкой атлетике себя попробовал (Трусова выступила в прыжках в длину в рамках Недели лёгкой атлетики в Лужниках – Ред.), кто-то ещё в чем-то. Может, там и травмы получают, потому что не разминаются, не готовы. Это совсем другая работа. И Щербакова имеет полное право зарабатывать деньги. Только нужно помнить, что одной задницей на двух стульях не усидишь. Нам года четыре Женя Плющенко рассказывал, что вернётся в спорт. А ведь он занимал место в сборной, и ему за это платили.

– Загитова с Медведевой тоже до сих пор не завершили карьеру официально.

– Так нельзя. Выбирай или одно, или другое.

– Может, стоит на законодательном уровне установить, что если не выступаешь, то уходишь из сборной?

– Причём здесь законодательный уровень? Федерация – это общественная организация. В этом плане тут законы не работают. Вы что-то путаете. Это не законы, а нормативы, которые принимает любая общественная организация.

– Меня просто поражает, что спортсмен может годами не выступать и числиться в сборной.

– А меня поражает не спортсмен, а федерация, которая обязана решать такие вопросы. Наверное, не хотят. Я понимаю, что бывают травмы, которым подвержены спортсмены, особенно молодые. Но нужно чётко определиться, чтобы никто не занимал чужое место. Главное, чтобы внутри страны была хорошая конкуренция, которая будет поднимать и спортсменов, и тренеров. Нужно не оглядываться все время назад, а двигаться вперёд. Я считаю, что у нас неправильно работает федерация. Мы имеем таких спортсменов и тренеров, но у нас нет никого в международной федерации. То есть все изменения в правилах принимаются без нас.

– У нас есть Александр Лакерник (в июне 77-летний россиянин, бывший вице-президентом Международного союза конькобежцев, стал почётным вице-президентом Международного союза конькобежцев – Ред.).

– Не смешите меня опять (снова смеётся). Лакерник – почётный человек, срок которого прекратится в силу возраста.

– А вы бы не смогли в добавление к работе в Госдуме…

– Зачем меня? У нас достаточно людей, и должна быть программа по продвижению наших судей, наших людей в технические комитеты, наших представителей в исполком международной федерации. И такие программы должны быть у каждой федерации! Мы научились завоёвывать места, но потеряли своё присутствие в международных спортивных органах.

– Да, это грустно.

– Это не грустно, это показатель плохой работы. Федерация отчитывается не тем, как выступил спортсмен, которого готовит тренер, хореограф. Оплачивает это все не федерация, а в основном страна или регион. Федерация должна отчитываться о своей работе, а это значит позиции на международной арене, влияние на судейство в виде легального внесения каких-то правил, подготовка судей, развитие данного вида спорта по стране. Когда у нас федерация проводила образовательные семинары в Сибири, на Дальнем Востоке? Катков у нас строится много, но там работают малоквалифицированные тренеры. Я езжу по стране и провожу какие-то мастер-классы. Только что вернулась из Горно-Алтайска. Там хороший новый каток, но когда дети говорят, что катаются три года, мне кажется, чтобы научить их тому, что они умеют, хватило бы нескольких месяцев, но никак не три года. Вот это и есть работа федерации. Она должна разрабатывать программы не только для сборной, а для развития своего вида спорта внутри страны. Я работала в США, и там каждая федерация имеет свои программы, которые поддерживают интерес к этому виду спорта. Фигурное катание – один из самых дорогих видов спорта. И любому нормальному родителю хочется, чтобы его ребёнку было интересно, безопасно, чтобы он был в хорошем обществе и развивался физически.

– Вы наверняка не просто так ездили в Горно-Алтайск на каток посмотреть…

– Да, там представлен мой проект «Детский спорт». У нас идёт по всей стране футбол 6 на 6, баскетбол 3 на 3, скоро будут финалы. Все лето у нас была задача занять детей по месту жительства и по месту учёбы. Ещё у нас идёт фестиваль школьного спорта среди стран СНГ. В октябре финалы будут проходить в Уфе. В Москве пройдут Всемирные игры юных соотечественников. В любом виде спорта из тысяч занимающихся появляется один чемпион. А задача спорта – обеспечить, что у нас растёт здоровое поколение, готовое физически и психологически к учёбе и серьёзным нагрузкам, к решению задач, которые они ставят перед собой и которые перед ними ставит страна.

– Чтобы серебро Олимпиады по фигурному катанию не воспринималось как главное поражение в жизни и тебя не считали неудачником.

– Это всегда было, и не только в фигурном катании. Когда мне исполнилось 16 лет, знаменитый бегун, олимпийский чемпион Пётр Болотников сказал мне: «Деточка, в этой стране ценится только золото». Это наши амбиции.

– Вы с ним согласны?

– Если ты тратишь своё здоровье, время, силы в ущерб всему остальному, то должен сделать всё, чтобы быть первым. Это не получается каждый раз, и для кого-то становится трагедией. И это правильно, и это двигает спорт. Не нужно говорить, что спорт есть спорт. Государство платит большие деньги не для того, чтобы привезти человека на соревнования, а он занял 18-е место. В других странах тренировки сначала оплачивают родители. Когда у тебя появляются достижения, появляются спонсоры. А у нас хотят, чтобы практически за всё платило государство. Но в таком случае государство может формировать заказ – высокие места.

– И рекорды?

– Там, где они есть. У нас в фигурном катании нет рекордов. То, что журналисты называют рекордами баллы за короткую, произвольную и по сумме программ, это глупость. Рекорды важны в плавании, в лёгкой и тяжёлой атлетике. А сумма баллов, которые тебе выставляют судьи, может быть не совсем объективной. Поэтому называть это рекордом не совсем правильно.

– А количество четверных прыжков в программе важно?

– Попытка не пытка. Это видно плохо объяснили Саше Трусовой. В фигурном катании оценку ставят за чисто выполненный элемент. А если ты пытаешься выполнить элемент, но делаешь это не чисто, то твою оценку даже снижают. Поэтому все вопли, что она сделала пять четверных… Она чисто всего, может, два–три еле-еле сделала.

– Как вы считаете, правильно Саша Трусова пыталась исполнить на Олимпиаде в короткой программе тройной аксель, хотя он у неё на соревнованиях практически никогда не получался? Или на Играх нужно было в первую очередь думать про страну и не рисковать там, где можно наверняка чисто прыгнуть двойной аксель?

– Это к тренеру. Есть такое понятие – тактика ведения соревнований, которая вырабатывается вместе с тренером. Что они хотели этим сказать, я не знаю.