Пугачёва без страховки под куполом. Как готовились первые новогодние телешоу

40 лет назад впервые вышла праздничная телепередача «Новогодний аттракцион», которая записывалась в московских цирках. Это шоу, где участвовали цирковые артисты вместе с первыми звёздами советской эстрады, выходило в течение трёх лет и собирало у телеэкранов рекордное количество зрителей. Накануне Нового года «Собеседник» вспомнил советскую телеклассику.

На манеж Гурченко выносили на руках

Тогда впервые в концерте соединили два популярных жанра – эстраду и цирк. Ведущей в паре с иллюзионистом Игорем Кио выступала сама Алла Пугачёва, которая парила под куполом цирка или входила в клетку со львами. В этой же передаче в её исполнении впервые прозвучали и песни, которые потом стали настоящими хитами, например такие, как «Миллион алых роз» или «Айсберг». 

Режиссёром стал Евгений Гинзбург, который тогда прославился своими телемюзиклами «Волшебный фонарь» и «Бенефис». Ведущими пригласили Людмилу Гурченко и Андрея Миронова. Но Миронов отказался из-за большой занятости в театре, а Гурченко не соглашалась вести программу с другими партнёрами. В результате первыми ведущими передачи «Новогодний аттракцион» стали Алла Пугачёва, Игорь Кио и Спартак Мишулин. Этот выпуск снимали в цирке на Цветном бульваре.

– По сценарию Пугачёва должна была возникнуть из зала неожиданно, как ковёрный клоун: вдруг сверху с галёрки опускается Алла с каким-то шумом, скандалом. Выход, словом, экстравагантный, – вспоминал Игорь Кио. – Это, может быть, и неплохо, но у меня в репертуаре уже был подходящий для этого случая номер: проигрыватель, на нём большая чёрная пластинка, я по ходу программы ставил адаптер – звучала фонограмма. 

В этом концерте Людмила Гурченко впервые на нашей эстраде исполнила на русском языке французскую песню «Вечная любовь» (Une vie d’amour), которая чуть ранее была написана Шарлем Азнавуром для фильма «Тегеран 43». Перевод этой песни для Гурченко сделала мама Никиты Михалкова Наталья Кончаловская.

– Людмила Марковна на высоких каблуках, репетируя свой номер, подвернула ногу – у неё чуть ли не разрыв связок врачи потом обнаружили, – вспоминал Кио. – После репетиции она просто не могла ходить – её отнесли в машину. А я позвонил тренеру Константину Бескову, и он срочно послал к ней врача сборной страны по футболу, который рекомендовал ей пару недель не вставать с постели. Но Гурченко, как истинная артистка, не мыслила себе отказа от съёмок в программе, обещавшей стать событием.

И на следующий день мы стали свидетелями просто неправдоподобной картины. Приехала машина, Гурченко принесли на руках в кабинет, сама она не могла подняться. К моменту выхода Гурченко на арену её поднесли к центральному проходу. Зазвучала фонограмма – и она, которая ещё за пять минут до того не могла ступить на повреждённую ногу, выпорхнула на манеж, отпела, оттанцевала свой номер как ни в чем не бывало, вернулась за занавес, где опять же два человека её взяли на руки, отнесли в машину и отвезли домой.

Конечно, на съёмки не могла не повлиять советская цензура. Незадолго до этого в центральной прессе появились публикации, в которых нещадно критиковали ансамбль Стаса Намина «Цветы» за то, что музыканты выступают на сцене с серьгами в ушах, а у кого-то видны висящие на груди кресты. Гинзбургу стоило больших трудов добиться разрешения снимать в «Аттракционе» Намина и его команду. Начальство поставило условие: они должны выйти на арену одетыми подобающим образом – в чёрных костюмах и галстуках. Пришлось согласиться. Песню «Юрмала» артисты исполнили в строгих костюмах. 

Алла показала фигу фанатам Ротару

Следующие два «Новогодних аттракциона» снимали в новом цирке на проспекте Вернадского. 

Однажды София Ротару не явилась на репетицию, и Гинзбург решил её не снимать. Тогда певица пожаловалась чиновникам. 

– Звонит председатель Гостелерадио Лапин и, страшно гневный, просит подозвать Гинзбурга, – рассказывал Игорь Кио. – Подходит его сценарист Борис Пургалин и говорит: «Сергей Александрович, Гинзбурга сейчас трогать нельзя, он выполняет порученную вами работу, которая требует нечеловеческих усилий, он на грани инфаркта, и прерывать сейчас съёмку невозможно». На что Лапин, чуть успокоившись, объясняет: «Да вот мне Ротару не даёт покоя, звонит с утра до вечера, она у меня в приёмной, неужели нельзя её занять в съёмке?» Борис тоже в свою очередь всё объясняет начальнику и просит: «Сегодня смена уже заканчивается, пожалуйста, давайте снимем Ротару завтра, прикажите, чтобы нам дали ещё один день съёмок». Специально для этого добавили целый день съёмок.

Пришлось помучиться и с Александром Градским. По задумке певец должен был выезжать на арену на осле, причём сидя задом наперёд. Но вдруг Градский заявил: «Я же гений! У меня ученики, все знают, что я большой музыкант, а вы меня в клоуна хотите превратить». На что Гинзбург ему ответил: «Саша, дорогой, у меня к тебе одна просьба. Завтра ты опять гений, а сегодня сделай, пожалуйста, что я скажу». И Градский покорно согласился: «Ну ладно, Жень, раз ты так говоришь, пожалуйста». 

Сложности возникли и во время работы над номером, когда Александр Абдулов и Ирина Алферова верхом на конях скакали по манежу и пели песню «Рассвет-закат». 

– Вокал Абдулова мы с трудом всё-таки записали, а вот с Алферовой была полная беда, – рассказывает композитор, звукорежиссёр Владимир Давыденко. – Ну не получалось у Ирины попасть в ноты! Мучились долго. И вот поздней ночью в студию приехала Пугачёва. Я стал её уговаривать спасти ситуацию. Алла долго отказывалась, но в итоге всё-таки согласилась. За три минуты она записала вокал за Алферову. Причём сделала это так, что её голос там узнать сложно. 

Во время съёмок этого номера актёрам, которые уже снимались в фильмах, где ездили верхом, пришлось туго: лошади их не слушались. В кадре этого не видно, но работникам цирка приходилось периодически выскакивать на манеж и держать животных под уздцы. А конь с Ириной Алферовой умчал её за кулисы. «Рассвет-закат» Абдулову пришлось допевать (снимали, конечно, под фонограмму) в одиночестве. 

Ещё одна проблема возникла во время съёмок песни «Миллион алых роз». 

– Был такой рабочий цирка Федор Степанович, который обожал Аллу, – вспоминает Давыденко. – И вот он, посадив её на качели, забыл прицепить страховочным тросом. Пугачёва, качаясь на высоте примерно двенадцать метров, оказалась совсем беспомощной. Не могла попасть в фонограмму, поэтому на монтаже её крупные планы убрали. 

– Трапеция эта устроена следующим образом: от нажатия кнопки она снизу стремительно взмывает под купол. Алла втайне от нас решила, что эффектнее будет, если и она выступит под куполом. Она подарила ассистенту, который стоит на пульте и нажимает на кнопку, пластинку со своим автографом – и он её в нужный момент поднял, – вспоминал Кио. – А меня до этого ещё попросила, когда начнёт петь, закрутить трапецию вокруг своей оси, чтобы потом она раскручивалась.

Когда началась съёмка, мы просто похолодели от ужаса – ведь всё же планировалось совершить внизу. А получилось так: я галантно посадил Пугачёву на трапецию, и вдруг певица через мгновение очутилась под самым куполом. Даже воздушные гимнасты по законам техники безопасности, если поднимаются на высоту больше пяти метров, обязаны надеть страховочный трос – лонжу. Пугачёва же работала без всякой страховки. И проделала все так, будто ей каждодневно приходится заниматься подобными делами. После съёмок Алла созналась мне, что единственное, чего она боится в жизни – это высота.

В эфир это не вошло, но очевидцы утверждают: когда Алла Борисовна вышла петь будущий шлягер «Айсберг», фанаты Софии Ротару засвистели! Их быстро успокоили, пригрозив, что выпроводят из зала. По окончании песни Пугачёва повернулась в сторону сектора, откуда слышала свист и крики «Давайте Ротару!», и с улыбкой показала им фигу.