Юрий Поляков: На сцене надо обнажать смыслы, а не задницы

После выхода нашумевшего «ЧП районного масштаба» многие были уверены: появился ещё один яростный обличитель советского режима – Юра Поляков. Однако поклонников писателя ждало разочарование: выяснилось, что автор – приверженец сталинизма… И, к слову, остаётся им по сей день. Как такое может быть? Ведь он глубокий, всесторонне образованный мастер? – задаются вопросом почитатели его таланта.

Даты

1954 – 12 ноября родился в Москве

1980 – написал повести-бестселлеры

2001 – стал главным редактором «Литературной газеты»

2022 – награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени

2022 – подписал обращение в поддержку СВО

– Недавно пропагандист Антон Красовский в эфире телеканала RT в интервью с писателем Сергеем Лукьяненко заявил, что украинских детей, негативно настроенных по отношению к России, надо «топить» и «жечь». Ваша реакция на эту истерику?

– Конечно, кровожадный комментарий Красовского на детские воспоминания писателя-фантаста Лукьяненко меня озадачил, как-то невольно вспомнилась формула Сталина: «Товарищ Эренбург упрощает...» Это когда автор «Бури» предложил чуть ли не стерилизовать всех немцев после победы над ними. Но, знаете, нет ничего удивительнее гормональных либералов, ставших бюджетными патриотами.

– Исход нынешней безумной ситуации в мире – он какой, на ваш взгляд? Как говорили раньше, разум восторжествует?

– К сегодняшним событиям отношусь как к драматической ситуации, способной перерасти в трагедию. Я всегда утверждал, что распад СССР по искусственным, административным границам, без учёта этнокультурной специфики, обязательно аукнется так же, как и попрание прав русского населения. Вот вам цитата из моей колонки «Геополитическое похмелье», опубликованной, кстати, в «Собеседнике» в 1998 году:

«Виноваты те, кто в борьбе за личную власть в Москве так долго заигрывал с националистами и сепаратистами, что даже теперь, когда чудовищные просчёты очевидны, медлит прямо и твердо сказать: «Всякий, кто посягнёт на интересы русских, живущих вне России, посягает на интересы России!»

Именно тот, кто скажет эти слова, и будет следующим президентом нашей страны!» И хотя в финальной фразе я ошибся с последовательностью, суть будущего конфликта предугадал, кажется, довольно точно.

Вбить осиновый кол в упыря

– В своей книге «Перелётная элита», изданной пять лет назад после крымских событий, вы сравнивали улетающую элиту с саранчой. Сейчас тоже осуждаете тех, кто уезжает?

– Моя статья, давшая название всему сборнику, вышла в свет в 2016 году, и я, будучи тогда главным редактором «Литературной газеты», так и не смог её опубликовать в «ЛГ». Воспротивились владельцы газеты, на которых после скандального материала «Мумификация позора» (об открытии в Екатеринбурге Ельцин Центра) постоянно давили сверху. Я писал о компрадорской сущности нашей элиты, о её заофшоренности, о «капчванстве», презрении к народу, об антипатриотизме, предполагая, что на крутом историческом повороте надеяться на подобный верхний общественный слой, включая творческую и научную интеллигенцию, не стоит…

Увы, так оно и вышло, за некоторыми исключениями. Теперь чаще говорят об эстрадниках, актёрах и писателях, «перелетевших» за кордон после начала СВО, но меня-то гораздо больше тревожит, что среди «отъезжантов» оказалось несколько бывших вице-премьеров, курировавших оборонку. Про финансистов и говорить нечего. Как писал Пушкин о саранче: «…всё съела и вновь улетела».

В марте этого года большой скандал вызвало моё ироническое предложение именовать отъехавших народных артистов «инородными». Вообще ироническую метафору у нас воспринимают буквально. Помню, как меня измучил ваш брат журналист, когда я предложил проверять чиновников на «детекторе патриотизма». Спрашивали: на каком предприятии изготавливаются такие аппараты?

Но ситуация, конечно, нешуточная. Ведь 30 лет наша элита воспитывалась в духе граждан мира, над патриотизмом и преданностью своей стране посмеивались. Двойное, даже тройное гражданства были признаками продвинутости, антисовковости. И вдруг оказалось, что государству в сложные времена «двудомные» граждане не очень-то нравятся… Ты им – повестку в рамках частичной мобилизации, а они – шмыг в Целиноград-Астану-Нурсултан-Астану (на самом деле между Целиноградом и Астаной была ещё Акмола – Ред.) и работают себе на расстоянии.

Ещё недавно это считалось нормой. А теперь? Будут ли права на свободу перемещения увязываться с гражданским долгом при помощи законодательства? Не знаю… Но я согласен с Сергеем Кургиняном: прежний общественный договор разорван, а новый пока не заключён. Туман! Одно ясно: эпоха бездержавья и государственной недостаточности заканчивается… Вот только чем?

– На заре перестройки, в 1985 году, вы написали острую повесть «ЧП районного масштаба», публикация которой в журнале «Юность» произвела эффект разорвавшейся бомбы. Читатели тогда были уверены: появился ещё один бичеватель тоталитаризма. Вы так сочно описали деградацию социалистических принципов. Каково же было их изумление, когда выяснилось, что «бичеватель» стал поддерживать политику Сталина...

– Кто-то из умных критиков назвал меня «гротескным реалистом». Я всегда стараюсь показать подлинную жизнь, но сквозь увеличительное стекло сатиры. В «ЧП» отражена не «деградация» социалистических принципов, а их искажение и уничтожение в социальной практике. То же самое сейчас происходит в мире с демократией и либерализмом. Принцип не может деградировать – это духовный эталон. Если вас обвесили в магазине – это не значит, что в килограмме стало меньше граммов. Просто надо брать хозяина торговой точки.

Как я могу «поддерживать политику Сталина», если он умер 70 лет назад? Но я считаю, генералиссимуса надо оценивать по законам его исторического времени, по документам и проверенной статистике, а не по страшилкам «Огонька» времён перестройки. Тем, кто по-настоящему хочет разобраться в этой жестокой и великой эпохе, рекомендую книги доктора исторических наук Юрия Жукова.

Интересная деталь: выпускник МГУ, он был в 1950-е завсегдатаем весьма либерального салона Лили Брик, где ему, аспиранту, и посоветовали заняться Сталиным, чтобы «вбить осиновый кол в этого упыря». Именно с такой целью он сел за изучение материалов, и чем больше в них вникал, тем понятнее становились логика и неизбежность случившегося.

Не хотите жертв – не доводите социальную несправедливость вкупе с государственной недостаточностью до точки революционного кипения. А ведь иным собирателям яиц Фаберже кажется сегодня, будто «в Багдаде все спокойно». Ну-ну…

Цитаты из книг Юрия Полякова

Экономический обозреватель «Правды» Гайдар, по сути журналист, реформирует сложнейшее кризисное хозяйство страны! Да человеку с таким лицом нельзя доверить фикус во время отпуска поливать.

«Перелётная элита»

«Прекратите немедленно этот ваш бытовой тоталитаризм! Валентина Валентиновна, вот из-за таких нас в Европу не берут...» – «Придётся взять Европу к себе».

«Чемоданчик. Апокалиптическая комедия»

С чего началось охлаждение, не важно, так на пепелище никто, ни победители, ни побеждённые, не помнят уже, из-за чего началась война.

«Любовь в эпоху перемен»

А если кто с мечом придёт к нам в гости, есть у меня заветный чемоданчик и межконтинентальный аргумент. Мы наши сапоги помоем в Темзе, воды напьёмся прямо из Гудзона, распишемся на куполе Рейхстага и вычерпаем шапками Босфор!

«Чемоданчик. Апокалиптическая комедия»

Начальники просили наградить Прилепина

– Ваша книга «Зачем вы, мастера культуры?» несколько лет назад широко обсуждалась. Сегодня «мастера» в стране ещё остались?

– Эта книга, вышедшая в издательстве «Книжный мир» и не допущенная на выставку «Нон-фикшен» по причине излишнего патриотизма, и ныне востребована. А настоящих мастеров среди «покиданцев» (в повести «Демгородок» у меня фигурируют «оставанцы» и «покиданцы») не так уж и много, лучшие остались со своим народом, как Ахматова.

Иллюзия исхода самых-самых, замученных «полицейским государством», возникает из-за того, что либерально настроенных «мастеров» наша власть всегда лелеяла, выдвигала, даже навязывала. Например, одним из первых полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством» стал в 2015 году Геннадий Хазанов, ныне живущий в Латвии. Для сравнения: у Михаила Задорнова не было ни одного ордена. Ни од-но-го!

Я сам был свидетелем того, как сверху давили на наградную комиссию Министерства культуры, чтобы Чулпан Хаматовой с нарушением положенных сроков дали-таки звание «Народный артист». А как начальники обрывали мой телефон, чтобы «Большую книгу» вручить Прилепину! Я тогда был «академиком» и участвовал в голосовании. Неблагодарность – ступень к предательству. Про женщину, которая давно не поёт, а только ругается, даже говорить не хочу…

– Сегодня вы достаточно востребованы или есть какая-то обида на то, что ваших произведений, фильмов, спектаклей могло быть, скажем так, в разы больше?

– Зайдите в любой книжный магазин – и сомнения в моей востребованности сразу отпадут. Но, знаете, любому деятелю культуры всегда кажется, будто ему при жизни недодано (улыбается). Так люди устроены. Только одни, вроде Макаревича*, устраивают из-за этого транснациональную склоку, а другие воспринимают всё как привычную, даже бодрящую несправедливость.

Конечно, было б лучше, если бы Минкульт не выгонял на улицу Национальную ассоциацию драматургов, которую я возглавляю, из помещения на Комсомольском проспекте. Ну, так уж вышло: не любит нас министр Любимова… Наверное, было б приятней, если бы Фонд культурных инициатив не отказал нам трижды в выделении президентского гранта на наш проект «Монолит» – военно-историческую одноактную пьесу. Но понимаем: гранты нужны бюджетным патриотам и пацифистам, приодевшимся в военторге.

Видимо, у меня было б приветливее на душе, если бы все то же Министерство культуры не закрыло бы без объяснений финансирование «Смотрин» – единственного в России авторского международного театрального фестиваля. В его рамках 10 театров (из РФ, СНГ, дальнего зарубежья) привозили в Москву спектакли, поставленные по моим пьесам… Увы…

Обидно, но ясно: мобилизованным ботинок не хватает. Впрочем, что там мои неприятности по сравнению с трагедией Татьяны Васильевны Дорониной: у неё воровским манером отняли театр, которому она отдала 30 лет жизни, а теперь ещё упекли, вопреки её желанию, в муниципальный дом престарелых… У короля Лира оставались хотя бы Корделия и Шут…

Смычку нужна канифоль, а не мыло

– Что изменилось в «Литературной газете» после того, как вы перестали быть там главным редактором? Сегодня есть назначение у культурной журналистики? Она вообще осталась у нас в стране?

– После моего ухода газета, конечно, радикально изменилась. Главный редактор – это как художественный руководитель в театре. Ушёл Борис Морозов из ЦАТРа – и больно смотреть... «ЛГ» стремительно из «полифонического» издания (а это был мой главный принцип) стала превращаться в амбивалентную газету, зависящую от звонков сверху, из той же Роспечати, которую мы нещадно критиковали.

Некоторое время я оставался председателем редакционного совета «ЛГ» и как-то пытался затормозить процесс «очегоизволивания» легендарной «Литературки». Ныне редсовет возглавил Сергей Ястржембский, автор бессмертной формулы: «Президент работает с документами». О чем тут говорить!

Нужна ли культурная журналистика? Конечно, от неё, доказательной и нелицеприятной, попросту отвыкли. Даже мягкую по советским временам критику воспринимают теперь как хулиганство. Помню, мы поместили в «ЛГ» резкую рецензию на русофобское прочтение русской классики Римасом Туминасом, ныне отъехавшим на родину, так директор Вахтанговского театра Кирилл Крок попросту выгнал из зала журналистку, с нами сотрудничавшую!

Литературные критики за редким исключением превратились в рекламных агентов разных литературных премий вроде «Большой книги» или «Ясной Поляны». Когда я составил и выпустил в издательстве «Прометей» сборник «Проклятые критики» (новый взгляд на премиальную литературу), такой вой поднялся! Да, Прутков утверждал, что похвала необходима поэту, как канифоль смычку виртуоза. Канифоль, заметьте, а не мыло…

– Сами что-то сейчас читаете?

– Я всегда читаю и перечитываю одновременно несколько книг. У меня на столе, а точнее, на прикроватной тумбочке, сейчас полная версия «Чукоккалы», мемуары Виталия Третьякова «Из СССР в Россию и обратно», сборник работ Сергея Шарапова «После победы славянофилов», проза Солоухина и Лескова. На днях закончил читать роман Александра Проханова «Он» – о послевоенном детстве. Всем советую!

– А что пишете?

– Продолжение. В прошлом и нынешнем годах вышли мои повести из цикла «Совдетство» с подзаголовком «книга о светлом прошлом». Характерно, что обе сразу стали лидерами продаж. Сейчас сочиняю новую повесть из этого цикла, она называется «Узник пятого волнореза». Представьте: 1969 год, море, солнце, Абхазия, Новый Афон. И мне… Ой, моему герою Юре Полуякову ну очень нравится девочка, с которой он познакомился в поезде Москва – Сухуми…