Сергей Пускепалис: «Лучше не стоять в очереди, а жить»

За несколько дней до начала СВО мы созвонились с Сергеем Пускепалисом и поговорили о страхе смерти, традиционных ценностях, цензуре и его работе в театре имени Волкова в Ярославле. 8 марта у него планировалась премьера комедийного спектакля «Весы» по Евгению Гришковцу.

– Сергей Витауто, что вы думаете про нашумевший проект Минкульта про традиционные ценности? Многие его раскритиковали. Режиссёр Алексей Попогребский написал обращение о том, что не существует такой вещи, как «российские ценности», существуют просто «ценности». Другие кинематографисты также выражают опасение, что этот проект может навредить культуре. Нужна ли нашей культуре такая патриотическая программа?

– Я не разделяю мнение своих коллег. Мне кажется, сейчас надо сформулировать некие правила, по которым мы могли бы творить и больше созидать, чем разрушать. Другое дело, обозначенные там органы ведомственного контроля, вот тут у меня вопросы. Что это за орган? Как он будет функционировать? А вот ценности, о которых идёт речь, надо ещё точнее обозначить. Мы живём в хаотической среде, которая совершенно безответственна. На мой взгляд, всё-таки должен быть какой-то суд совести. Те художники, которые выступили за чрезмерность этого проекта, – наверное, люди совестливые. Тот же самый Попогребский имеет внутренний ценз, поэтому он, конечно, вправе написать, что его не надо цензурировать. Меня также не надо, и других ребят, ощущающих ответственность за то, что они делают. А то бывает, что у наших коллег эти инстинкты отсутствуют и только возникает желание выделиться, попиариться. И они наносят непоправимый вред зрителям.

– А нужно ли в таком случае вернуть худсоветы из практики СССР?

– По-моему, это должно быть по-другому. Зачем лезть в советские практики? Тогда это так регулировалась, а сейчас – новый контекст, надо создать общественный наблюдательный совет из уважаемых в профессии людей, которым мы доверяли бы и которые понимали специфику художественного творчества. Разумеется, он должен создаваться не для того, чтобы ограничить свободу самовыражения, а просто привести в чувство. А то в обществе и так уже сложилось устойчивое мнение о том, что мы занимаемся черти чем. Поэтому нет ничего плохого в том, чтобы отстаивать традиционные ценности.

Про хороших энкавэдэшников и отечественных супергероев

– Премьеру «Бессмертных» Тиграна Кеосаяна, где вы сыграли одну из главных ролей, уже активно обсуждают в связи с тем, что это ремейк «Белорусского вокзала». Фильм о четырёх друзьях – бывших афганцах

– Я сам едва не попал в Афганистан. Я как раз тогда служил в армии. Сначала была команда туда, но в итоге отправили на Северный флот. Но фильм Тиграна Кеосаяна не о том, хорошо это было или плохо. Это лента о вечных ценностях – о дружбе и братстве тех, кому довелось вместе служить. Это ни в коем случае не ремейк «Белорусского вокзала», а самостоятельная оригинальная история.

– Вам часто достаются роли сотрудников правоохранительных органов. В сериале «Шифр» вы исполнили роль следователя, а недавно вы сыграли энкавэдэшника в картине «Мария. Спасти Москву». У вас получаются доблестные, добродетельные герои, а вы не замечали, что сегодня в обществе другое представление о людях в погонах?

– Это у кого такое представление? Это превратное и глупое заблуждение. А кто, по-вашему, нас защищает? Там огромное количество хороших людей, которые потихоньку-помаленьку создают безопасное поле – в том числе, для того, чтобы мы с вами могли спокойно общаться. И то, что в Советском союзе в НКВД работали одни только изверги – это расхожий штамп, попытка дискредитировать нашу власть. Это нормально для врагов нашей страны. Нам остаётся только поаплодировать их умению манипулировать общественным сознанием и нашей глупости. Между тем многие сотрудники НКВД были действительно достойными людьми и настоящими профессионалами своего дела, совершали подвиги, отдавали жизнь и свободу за свою Родину.

– Да и у нас, кстати, всенародно любимый киногерой Штирлиц – тоже сотрудник внешней разведки НКВД. А почему в нашей культуре нет супергероев, как в американских комиксах?

–У нас полно супергероев, просто они другие: Илья Муромец Добрыня Никитич, Иванушка-дурачок. А вот этих карнавальных ребят, которые в костюмах прыгают с небоскрёба на небоскрёб – таких да, у нас нет. Наша культура другая, реалистичная, наших авторов больше интересует духовный путь героя, его муки совести и поиски Бога.

«Они имеют право на «клюкву», но я не имею права им в этом помогать»

– Вы часто говорите, что не хотите сниматься в западных фильмах, очерняющих образ России. Но разве кино – это не художественный вымысел? Разве у авторов нет права на «клюкву»?

– Может быть, они имеют право на «клюкву», но я не имею права им в этом помогать.

А художественный фильм или документальный – какая разница? Если в кино сплошь и рядом только негативные портреты россиян, то, конечно, следом деградирует представление о нашей стране в головах западных зрителей. На нас поставили ярлык – и с этим ничего не поделаешь. Я в этом хотя бы не буду участвовать.

Про избавление от страха смерти

– Вы уже не первый раз обращаетесь к текстам Евгения Гришковца. В 2011 году в МХТ им. А.П. Чехова вы поставили «Дом». В чём для вас обаяние его пьесы «Весы»?

– В пьесе идёт речь о всем понятных простых вещах – про отцов и детей. Действие происходит около роддома, где герои ждут рождения детей и проживают волнительную ночь. На пороге такого важного события мужчины разных возрастов, разных судеб и характеров начинают философствовать о жизни.

– Вы как-то сказали, что искусство существует для того, чтобы преодолеть страх. От какого страха позволяет избавиться ваш новый спектакль?

– От страха смерти. Ну, тут всё понятно, дети – наше будущее, наш билет в бессмертие.

– А как у вас обстоят дела с заполняемостью залов? Вернулся ли в театр зритель?

– Зритель-то вернулся, но, к сожалению, пока залы разрешается заполнять только на 70% в связи с антиковидными мерами. Но на наши спектакли надо заранее покупать билеты, потому что в день в день их уже не достать. У нас полные аншлаги. На премьерные показы «Весов» уже давно sold out.

– Вы ставили спектакли чуть ли не в каждом городе России – Саратове, Омске, Самаре, Челябинске, Петропавловске-Камчатском… Расскажите, как сейчас живёт региональный театр?

– Живёт по-разному. Конечно, есть проблемы: нехватка кадров, недостаточно высокие зарплаты, жилищные проблемы. В общем, всё, как у всех. Исключений мало. Многое зависит от руководства на местах. Недавно я побывал в Челябинской области, там губернатор Алексей Текслер и мэр Сергей Бердников оказывают серьёзное внимание театру. Это прям радует. В Магнитогорском драмтеатре им. А.С. Пушкина, которым я когда-то руководил, недавно провели масштабную реконструкцию. А между прочим, театр за всю его полувековую историю не ремонтировался ни разу!

– Такое ощущение, что авторов сегодня привлекает провинция как место действия их историй. Вы не замечали, что режиссёры стремятся снимать кино в регионах, как будто чтобы поймать честную интонацию, некую правду жизни, нужно уехать из Москвы?

– Да нет, часто режиссёры снимают в провинции, чтобы показать убогость. Что мы видим во многих картинах авторского кино? Беспросветную чернуху и алкоголиков. А ведь на самом деле каждая территория нашей страны по-своему уникальна, живёт какой-то своей интересной яркой жизнью. И Сибирь, и Урал, и Дальний Восток достойны экранизации, сделанной с душой и любовью к этим местам. Просто есть снобизм и предубеждение жителей больших городов, поэтому регионам не оказывается того внимания, которого они заслуживают. Провинциалы же сами по себе скромные люди, не любят хвастаться, хотя, поверьте, им есть чем.

Талант – он везде талант, а балбес – везде балбес.

– Вы часто рассказываете про свой «провал» на московских подмостках в начале своей творческой карьеры, а затем вы уехали в Магнитогорск, где наконец удалось раскрыть свой режиссёрский потенциал. Нет ли такого, что в регионах вам как-то лучше работается?

– У меня в Москве всё отлично получается, я поставил в столичных театрах несколько спектаклей. Так что, не думайте, что после того студенческого провала я чего-то там боюсь и уехал в глухомань от безнадёги. Дефицита в приглашениях и местах работы у меня точно нет. Более того, я никогда не терял связей с московскими коллегами, у нас много совместных проектов, гастроли, фестивали. Просто мне кажется, что кроме Москвы в России ещё много всего есть интересного. Надо просто не бояться исследовать жизнь за МКАДом.

– Вот бы теперь молодых артистов заставить думать так же. Из театральных вузов ежегодно выпускается много актёров, но в итоге мало кто остаётся в профессии. Константин Хабенский сказал, что у них со всего курса таких всего четверо. Уехать работать в региональных театрах – может ли стать решением проблемы невостребованности?

– Ну, прежде всего, предстоит сделать региональный театр привлекательным и интересным для выпускников. Сейчас мы начали делать театральную актёрскую биржу на нашем фестивале «Будущее театральной России», который пройдёт в мае в Ярославле. Это такая ярмарка талантов. Посмотрим, что из этого получится. Вы правы, надо конечно этим заниматься, потому что не у всех выпускников московских и петербургских театральных вузов есть возможность устроиться в МХТ. А жизнь-то коротка. Мне кажется, лучше не стоять в очереди, а жить. Иметь возможность заниматься творчеством и каждый вечер выходить на профессиональную сцену для молодого артиста дорогого стоит.

– Вы проводите федеральную биржу актёров при поддержке Минкульта уже два года. Удалось ли открыть новые имя?

– В прошлом году мы уже устроили 15 ребят в разные театры. А открывать новые имена предстоит самим театрам. Но многое зависит и от самого юного дарования. Талант – он везде талант, а балбес – везде балбес.