Вячеслав Зайцев: я начинал с авторских ватников

Вячеслав Зайцев – законодатель моды в нашей стране на протяжении уже более чем полувека. Все самые красивые советские актрисы одевались в его наряды, он создал легендарный балахон для Аллы Пугачевой, коллекцию одежды для сборной СССР на Олимпийских играх в 1980-ом году, его талант восхвалял Пьер Карден, а его коллекции и сегодня демонстрируют на лучших подиумах мира. Несмотря на обилие красавиц в своем окружении, модельер был женат лишь однажды, но до сих пор с болью вспоминает развод. «Только звезды» Издательского Дома "Собеседник" поговорили с дизайнером о высоком искусстве, любви к женщинам и узнали о чем больше всего сожалеет великий кутюрье. 

Сын врага народа

- Как вы угадываете желания женщин?

- Опыт огромный – 60 с лишним лет я в индустрии моды. Практика колоссальная. И каждый день работаю, поэтому еще удивительно, что желание работать возникает. Иногда мне кажется, что хватит, сколько же можно небо коптить, но все равно я не могу жить без моды, работа – это моя жизнь.

- Как вы нашли свое дело? С чего все начиналось?

- В Иваново я окончил 7 классов школы, потом пошел в техникум химико-технологический, потому что меня не принимали ни в какие другие вузы. У меня не было никакой возможности! Дело в том, что мой отец во время Великой Отечественной войны попал в плен, после освобождения его отправили в тюрьму на 10 лет по 58-ой статье (по сути, признали врагом народа - Авт). Поэтому меня не принимали ни в какие вузы. Так я попал в техникум, там стал заниматься тканями, делать рисунки для них. Так все началось, хотя мечтал стать артистом, мне нравилось петь, танцевать, стихи декларировать. У нас в городе была чудесная оперетта, я любил туда ходить. Чуть позже думал летчиком стать, но нигде меня не принимали. Заниматься в техникуме прикладным искусством мне вначале не нравилось, я был неусидчивым парнем, потому что надо же было заставить себя эти маленькие цветочки, картиночки, узоры вырисовывать. Со временем привык, да и педагог у меня был прекрасный, он заставлял меня так смородинку акварелью нарисовать, чтоб внутри нее были даже зернышки видны, Адская, конечно, работа, но эти навыки мне привили прочно.

Сотрудники глумились надо мной

- Свои первые платья вы помните?

- Практику я проходил в доме моделей на Кузнецком мосту, тогда это было единственное подобное учреждение в нашей стране, действительно очень популярное место. Я учился хорошо, старался, чтоб получать стипендию, но декан был не расположен ко мне. Он всегда очень ревновал меня к успеху. Когда закончил учебу и получил диплом художника текстильного рисунка, меня самого последнего распределили на работу. Я должен был либо ехать во Владивосток, либо шить рабочую одежду на фабрике в Москве. Попал я на швейную фабрику Моснархоза, занимался спецовками. Я сделал первые аппликации на такую одежду. Тогда ничего подобного не было. Я стал делать телогрейки из цветного ситца, цветные валенки, яркие юбки. Валенки раскрасил гуашью. Вот сделал такую коллекцию, мне хотелось людям цветом радость принести. Ну думаю, что же вечное бесцветие в одежде! Руководство сказало, что нечего над людьми смеяться. Было заседание в Крыльях Советов, женщина, которая занималась массовой продукцией, меня здорово обложила. Тогда на этом заседании был и француз, он высказал свое мнение и заинтересовался моей коллекцией. В этом комиссии был и Юрий, фотограф, фамилию уже не помню, попросил разрешения побывать у меня дома. Я жил в коммунальной квартире вместе с женой Мариной и маленьким сыном Егором. У нас была одна маленькая комната. И вот фотограф стал снимать перспективу, у него это не получилось в таком маленьком помещении. Вот он залез на холодильник и оттуда снимал.

Первая статья обо мне появилась в 1961 году «Отныне Москва – место большого художника», затем «Он диктует моду Москве». Материалы наделали много шума, вызвали огромный, так сказать, нежелательный интерес ко мне. Статью обо мне еще в Америке напечатали, американцы прислали предложение о работе, но я остался в Москве. С 1965 года стал работать в Доме моделей на Кузнецком мосту, ушел с фабрики, потому что там невозможно было оставаться, меня травили как могли! А я на фабрике был художественным руководителем к тому времени, но, несмотря ни на что, послали куда подальше. А я старался не отказываться ни от какой работы, брал даже неликвид, потому что уверен, что нет плохих тканей, есть плохие художники. В тот момент на фабрике я остался совсем один, даже те, кто учился со мной, ополчились против, помню, как сотрудники отдела кадров глумились надо мной. А тогда еще на фабрику стали приезжать журналисты из Америки, Англии, чтоб со мной пообщаться. КГБ тут же забрало меня. Не приятно все это вспоминать, честное слово! 

«Мы нашли твоей жене другого мужа»

- А супруга в этот тяжелый период поддерживала вас? Как вы познакомились?

- Да, конечно! Мы познакомились в институте, она была лучшая художница, полюбил ее за работы, за невероятное мастерство. Мы в то время делали студенческий театр моды. Я помню, на мне были рейтузы сине-розовые и халат стертый такой, авоська была в руках, вот я на сцене нашего театра и распахивал халат, все хохотали. Потом мы с Мариной вместе участвовали в Молодежном фестивале в Москве. Помню, мы с ней вместе готовили номер и танцевали на сцене. Я был девушкой в платье 19-го века, а она была таким маленьким мужиком.

- А когда у вас Егор родился, вы уже расстались с Мариной?

- Мне было 24 года, когда я отцом стал. Мы с Мариной сохранили прекрасные отношения. Я по натуре очень спокойный человек, не люблю все эти конфликты. Я в то время шил костюмы для советско-венгерского фильма «Держись за облака», ездил в Венгрию, вернулся оттуда такой счастливый. Приехал домой и теща мне говорит, мол, убирайся, ты не подходишь для нашей дочки, мы нашли ей другого мужа и тебе тут нечего оставаться. Меня выставили из дома, идти было некуда. Я тогда какое-то время жил у друга, потом снял комнату в коммуналке, я там убирал, полы мыл, лестницы. Все это конечно, было очень тяжело, но я сохранил отношения с Маришкой.

Она всегда ко мне на день рождения приходит, я к ней. Она талантливейший человек и удивительная женщина. Марина выставляет свои работы, я был у нее на выставке.

Потом я недолго жил с женщиной в незарегистрированном браке. Когда попал в 1971-ом году в аварию, сотрясение мозга получил, меня автогеном вырезали из машины. Перед тем как попасть в аварию, мы с ней разговаривали, я сказал, что хочу жениться, но придется подождать, потому что у меня еще тогда были сложные отношения с сыном Егором. В общем, она значит послала мне могильный навет и я попал в аварию. После аварии, когда пришел в себя, она была первая возле меня. После того как выписался из больницы, пригласил ее к себе домой. Мне как раз в то время министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева дала квартиру в Москве. Мне в этом помог режиссер Элен Климов и его жена Лариса, они были дружны с Фурцевой и похлопотали обо мне. У меня впервые прописка появилась, представляете. Я ведь, когда женат был на Марине, она меня боялась прописать, все считала, что я с ней из-за квартиры, а мне она до фени. Квартиру дали в районе Новогиреево, это очень далеко от центра Москвы, я помню, как на костылях, после выписки из больницы, ездил на автобусе до метро, потом еще до Кузнецкого моста добирался. 

Сделал друзьям и подругам красиво

- Вы сделали многих женщин счастливыми и красивыми. Наверное, среди них были и те, кто хотел быть с вами рядом, дружить, например. Кого вспомните?

- Валентина Терешкова! Я до сих пор с ней дружу, кстати, вот недавно тоже для нее делал костюмы. Помню, она ездила на Кубу и хотела перед Феделем Кастро появиться в изысканном наряде. Я сшил ей костюм темно-синий с белым горохом. Одевал и Екатерину Фурцеву, и Майю Плисецкую, Алису Фрейндлих, Марину Неелову, Сашу Ширвиндта, Наталью Селезневу – она тоже моя чудесная подруга. Галину Волчек – мой прекрасный друг, к сожалению, сейчас она очень больна.

- Несмотря на то, что вы давно в шоу-бизнесе, со многими дружите, вам никогда не приписывали какие-то романы, не было вокруг вас скандалов…

- Для меня главное – работа, я посвятил ей себя целиком. Сейчас меня радует сын и моя внучка Маруся, она будет мне помогать делать детскую одежду. Она уже окончила лабораторию моды и сделала три своих коллекции, они прекрасные получились! Она на какое-то время уходила в мир киноискусства, снимать хотела, купили ей видеокамеру. Ну потом она решила вернуться ко мне и правильно – она прекрасный художник.

- О чем вы больше всего жалеете?

- Как-то не вовремя я заболел (с 2016 года модельер страдает болезнью Паркинсона – прим. автора). Я главное – такой опыт накопил, сейчас бы работать и работать, а сил и энергии, как раньше, уже нет. Поэтому единственное, о чем сожалею - не смогу до конца реализовать талант, который получил от Бога. Все остальное я уже сделал!

Борис Славинский