Иван Краско: Моя баба Поля спасала измождённых блокадников

77 лет тому назад закончилась Великая Отечественная война. Подлинных свидетелей тех лет осталось совсем мало, один из них – Иван Краско

Фото: Global Look Press

Кровопролитие, которое устроил фашистский режим Гитлера, обернулось для миллионов людей огромной трагедией. Актёр видел ужасы ленинградской блокады, он знает, что такое, когда смерть забирает родных людей. В мае 45-го ему было пятнадцать.

– Иван Иванович, как себя сейчас чувствуете, ведь вы недавно лежали в больнице?

– Чувствую себя прилично, соответственно возрасту. В конце зимы прошёл реабилитацию в больнице. В сентябре мне исполнится 92 года. В нашей родне никто так долго не жил. Мамочка моя Настенька умерла, когда мне было всего десять месяцев. После её ухода мой папа Иван Афанасьевич так тосковал, что заболел и умер, когда мне было шесть лет.

Я помню его синий живот с огромной полоской – это был шрам после вскрытия. Папу привезли домой, уложили в гроб, а когда хоронили, меня, шестилетнего пацана, посадили на этот гроб. Так я прощался со своим отцом. Остался я тогда с моей бабой Полей, которая тоже прожила всего-то 70 лет.

– В чем секрет вашего долголетия?

– Я ничего специально не принимаю, кроме настойки на водке с травами, которую сам готовлю и каждый день выпиваю грамм по пятьдесят, а когда и стошку под вечер бахну. Живу я долго, потому что мне мой покойный сын Андрюшка так заповедовал. Приезжаю к нему на кладбище в Комарово, сын смотрит на меня с фотографии на памятнике, которая мне очень нравится.

«Папенька (иногда он меня любил так называть), ты должен жить долго, мы с тобой ещё не всё сделали на земле, не выполнили свою миссию», – сказал сын, придя ко мне во сне. Господь дал такое счастье – жизнь! На каждом концерте, посвящённом нашей победе в Великой Отечественной войне, я рассказываю, что такое блокада. Я хочу дожить до того момента, когда в мире не будет ни одного патрона, небо будет чистым от военных самолётов, когда в головах людей возобладает здравый смысл.

Думаю, что Андрюшка, говоря о том, что мы с ним что-то не доделали на земле, имел в виду не только наши с ним творческие замыслы, но и то, чтобы я оставался верен своей гражданской позиции. Кто пережил лихолетье с 41-го по 45-й год, знает цену жизни, нас немного таких осталось…

– Какими военные годы были для вашей семьи?

– Тяжёлыми! Мои братья сразу ушли на фронт. Самый старший, Володя, оттуда не вернулся, он погиб под Сталинградом. В Сталинградскую битву одно лишь здание в городе уцелело! Разрушенная стена старинной мельницы до сих пор стоит в Волгограде – в назидание будущим поколениям. Помню, к нам с бабой Полей в ноябре 42-го прилетел дятел, он сел на веточку в саду. «Птица прилетела, – сказала бабуля, – плохую весть принесла». Я хотел сбить его рогаткой, но она не разрешила.

А когда в начале 43- го пришла похоронка на Володю, баба Поля сказала: «Помнишь, Ванечка, к нам дятел по осени прилетал, в этот день погиб наш Володя». Я переживал и за других братьев – Колю и Васю, – боялся, что их тоже убьют. Мы жили в Вартемягах, в деревне под Ленинградом. С бабушкой держали небольшое хозяйство, в котором была корова.

В те страшные месяцы я первый раз в жизни услышал слово «дистрофик» – это когда у человека, кроме кожи и костей, ничего нет. К нам домой привозили измождённых блокадников, в телах их еле теплилась душа. Спасала их моя баба Поля, откармливала, а я, чем мог, ей помогал. Каждый день мы с ней ходили в лес, собирали хворост, чтобы топить печь.

Когда я услышал сообщение по радио диктора Левитана о том, что закончилась война, был так счастлив, что уже и не помню, когда так ещё ликовал в своей жизни. Как сейчас помню, побежал к местному продмагу, сел на ступеньки и начал ждать своих братьев! Вернулись они не 9 мая, как мне думалось, а чуть позже. До их приезда я похоронил свою любимую бабу Полю, она ушла 20 мая.

– Иван Иванович, в родные Вартемяги в этом году собираетесь?

– Обязательно! В Вартемяги съезжу, посмотрю, как там дела, а потом на дачу с моими сыновьями Ваней и Федей махнём, останемся там до конца лета. А в преддверии Дня Победы у меня будут выступления. Пройдут празднования на различных площадках нашего города. Я к ним готовлюсь, не могу подвести устроителей концертов, блокадников у нас осталось мало.

В прошлом году ушла замечательная клоунесса, моя подруга Кира Крейлис-Петрова, которая всю блокаду жила в Ленинграде. Зимой не стало моей соседки Ниночки Ургант, которая тоже пережила войну. Нинуля, когда была здорова, всегда выступала в праздничные дни. В память о таких светлых наших земляках я буду читать своего любимого Пушкина Александра Сергеевича. А читателей поздравляю с майскими праздниками. Будем жить, ребята! Ваш Иван Краско.

Поделиться статьей