Борис Долгов: Турции выгодно играть – и с Россией, и с Западом

7 ноября Турция закрыла проход военным кораблям Черноморского флота РФ, а с 1 декабря обещает не пускать и грузовые. На 4 дня раньше запрета ЕС. Кроме того, ещё в конце октября, когда Россия приостановила участие в зерновой сделке, Эрдоган чётко показал: для Турции это не помеха… Почему Турция себя так ведёт, обсуждаем с ведущим научным сотрудником Центра арабских и исламских исследований Института Востоковедения РАН Борисом Долговым.

– У нас же есть соглашение с НАТО о военных кораблях в Черном море. Почему не действует в данном случае?

– Да, по конвенции Монтрё и гражданские, и военные суда имеют право ходить там. Но сейчас, во время военных действий возникают разные коллизии…

– Так что произошло? Ведь до 7 ноября Турция пропускала суда.

– Думаю, смотрят на конкретную ситуацию. А она такова, что мы сдали Херсон... Тем более, турки давно господствуют на Черном море – у них там где-то 80 военных кораблей, у нас – 13-17.

– То есть все наши реверансы Турции – и газовый хаб, и то, что большая часть зерна идёт туда на переработку, и многое другое – не более чем безответные жесты?

– Турция уже стала глобальным игроком, поверьте. Эрдоган – талантливый политик и дипломат. Причём, в отличие от арабских стран, Турция жёстко ведёт свою линию по продвижению интересов страны во все регионы мира . Политика неоосманизма планомерно и успешно продвигается нынешним руководством Турции во главе с Эрдоганом, которое находится у власти в стране с начала 2000-х.

Кстати, когда Эрдоган был в Германии, он выступал перед турецкой диаспорой (а там она весьма крупная), и говорил: это ваша земля, продвигайте своих представителей в бизнес, политику, культуру… С точки зрения Эрдогана, это не враждебные действия Турции по отношению к Европе, а патриотическая политика, направленная на продвижение турецких интересов, на то, чтобы Турция стала великой державой.

И это главное для турок. Других аргументов нет. Так что не стоит иметь никаких иллюзий насчёт того, что Турция будет как-то очень сильно дружить с Россией, проводить соответствующую политику. Для Турции важны только интересы Турции.

– Но Турция сегодня – один из немногих наших посредников для общения с Западом…

– Никакой она не посредник. Повторю: она продвигает в мире только собственные интересы. В России же актуальна ущербная концепция, что политика – это одно, экономика – другое. Что в политике могут быть разногласия, но при этом можно прекрасно сотрудничать в экономике. А это не так: они тесно взаимосвязаны… Турции выгодно играть – и с Россией, и с Западом. И в итоге она становится чуть ли не единственным бенефициаром всей этой ситуации.

– Но разве у нас есть рычаги воздействия на Эрдогана? Снова перестать на время покупать их помидоры?

– Да нет. Просто нужно и свою выгоду соблюдать. На Востоке не уважают слабых, нужно быть жёсткими переговорщиками.

Причём, жёстко надо было начинать говорить ещё давным-давно. Или хотя бы когда Турция начала поставлять свои вооружения на Украину. А мы закрываем на это глаза, напротив, продвигаем идею хаба для Турции и так далее. Турки видят, что Россия все время идёт на какие-то уступки... А на Востоке, повторю, как и на Западе, логика международных отношений такова: с тобой считаются, когда ты твердо продвигаешь свои интересы.

– То есть идти на конфронтацию ещё и с Турцией?

– Зачем конфронтация? Просто чётко проговорить свои интересы. Даже в той же зерновой сделке. Или, например, у нас есть соглашение на строительство АЭС в Турции. Обозначим, что будем его выполнять, если они пойдут на такие-то и такие-то шаги. Или другой пример. Турки тесно сотрудничают с нашими тюркскими республиками. Одно время в Татарстане они даже открывали училища, где преподавали только на турецком и английском… Сказать: мы не будем противодействовать вашему экономическому сотрудничеству с нашими тюркоязычными регионами, если вы не будете делать то-то и то-то. И это все, естественно, с улыбкой. Как это делает сам Эрдоган.

– Как вы думаете, почему Россия не использует эти возможности?

– В российском политическом истеблишменте и в бизнесе до сих пор витает идея интеграции с Западом, она не только не ушла, но где-то и превалирует. Как мне представляется, у многих представителей нашей бизнес и политической элиты есть желание вернуть ситуацию к той, какой она была до 24 февраля – чтобы им вернули всё, что заморозили: капиталы, недвижимость, роскошные яхты… А раз так, значит, не надо идти на жёсткое противостояние. Вот и не идут.

Но пока у нас есть такое сиденье на двух стульях, пока элита не заняла чёткую однозначную позицию, едва ли удастся переиграть такую страну, как Турция в международных делах.