Если родные теряют голову: родственники стариков с деменцией приносят в жертву себя, не рассчитывая на государство
Как живут люди, чьи родные страдают тем, что принято называть старческим слабоумием
Пельмени для умерших
Ирина Шешукова из Тюмени ведёт два телеграм-канала о деменции: один открытый – для всех, другой закрытый – для тех, кто ухаживает за больными с деменцией. Говорит, посторонним ни к чему знать все нюансы, многое может показаться им кошмаром. Телеграм-каналы – это взаимопомощь и взаимоподдержка, в них можно получить совет от тех, кто в теме, или поплакаться – не осудят.
– Я даже слова «деменция» не знала, обычно же все списывают на старость, – рассказывает Ирина. – Мама жила отдельно от нас, я заметила, что её квартира – она всегда была чистоплотная – стала заполняться хламом. Она собирала пакетики, буклетики, стала звонить мне и спрашивать: «А бабушка где?» Я не поняла, про какую бабушку речь. Это было похоже на издевательство. Она перестала готовить, перешла на колбасу, сыр и пельмени. Приезжаю, а у неё везде в холодильнике и на балконе сваренные пельмени в тарелках: «Я же не для себя, я им сварила». Им – это моему папе и брату, которые давно умерли.
В самоизоляцию состояние мамы Ирины ухудшилось, она стала забывать на включённой газовой плите кастрюли. Однажды ночью – страдающие деменцией часто путают время суток – она собралась в магазин, по ошибке зашла в открытую квартиру соседей. Ирина приехала и забрала маму к себе силой. У неё дома та рвалась уехать «к папе», искала «новорождённую дочь».
– Я регулярно водила маму к врачам, но никто не сказал нам, что у неё деменция (входит в список заболеваний. – Ред). Обратиться к психиатру и оформить инвалидность, подсказала коллега, у которой у матери болезнь Альцгеймера, у неё все так же начиналось, – воспоминает Шешукова.
Пожилой женщине назначили таблетки, они дорогие, но корректируют поведение. Ирина каждый день с матерью пишет и читает, три раза в неделю бабушка ездит в геронтологический центр пообщаться с ровесниками. Чтобы ухаживать за матерью, 45-летняя Шешукова ушла с работы, благо есть муж. Деменцию нельзя вылечить, но можно притормозить, дать ей развиваться медленнее.
– Многие не хотят заниматься родителями, или не умеют, или боятся. Препараты дорогие, люди не хотят тратить деньги. И не у всех родители такие, как моя, которые о них заботились в детстве. Факторов много, – говорит автор телеграм-каналов.
Сама она не готова отдать маму в интернат, по её словам, «там ад, никто мамин бред слушать не будут, сделают укол-два – и станет овощем», но не осуждает тех, кто на это решился.
– Есть семьи, у которых двое-трое детей и они живут в однокомнатной квартире с бабушкой с деменцией. Это кошмар. Надо спасти себя и детей, и тут вариант – только спецучреждение, – считает Ирина.
«Нахожу пирамидки из фекалий»
Маме Эльвиры Медведевой из Красноярска 94 года, 20 из них у неё деменция. Начиналось все с того, что она забывала, где положила вещь, и обвиняла в её краже гостей. Она по много раз рассказывала одну и ту же историю, могла варить суп из нарезанного банана, не включив газ на плите.
Десять лет назад мама начала забывать на работающей плите кастрюли и стала опасной для себя и окружающих. Когда у неё случился инсульт, Эльвира забрала её к себе. Она обращалась к психиатру, маме назначали препараты, но лучше женщине не стало, «она упорно стремилась к нулю».
– Многое приходиться терпеть и принимать, – говорит Эльвира. - Меня она не помнит, называет разными именами. У таких больных есть игры с фекалиями, я постоянно нахожу пирамидки из них на полу, и хорошо, если это на виду, сейчас она может только сидеть и лежать, а когда ходила, прятала их в матрасах, подушках, щелях.
Эльвира тогда повесила на комнату матери замок. На своих взрослых детей возлагать уход за бабушкой она не хочет.
– Отношение врачей к нам такое: «Как, она ещё жива?» – рассказывает Эльвира. – У мамы проблемы с ушами и глазами, прошу помочь участкового, она говорит: «Не мой профиль, ведите в поликлинику». А мама почти лежачая. Когда ей стало плохо с сердцем, я вызвала скорую, мы с трудом её вынесли, погрузили в машину. В отделении ей положили таблетку за щёку, сказали, что все нормально, езжайте домой. Таких, как она, в стационары не кладут. Теперь реанимирую её сама.
– Я себе ничего не могу позволить, даже на дачу съездить, – продолжает Эльвира. – Моя рабочая форма – это халат и тапки, из квартиры выхожу только в магазин за продуктами и в аптеку. Временами такая депрессия накатывает...
Однажды сотрудники благотворительного фонда помыли её маму на кровати с помощью надувной ванны, но деньги по этой нужной программе сейчас не выделяются. Мыть её сама в душевой она не рискует: однажды устроила банный день и три часа не могла вытащить мать из санузла.
Мама Эльвиры когда-то сдала свою маму в интернат, где та быстро умерла, и больше всего боялась, что Эля с ней поступит так же. Дочь Эльвиры, насмотревшись на недееспособную бабушку, заявила: «Ни с кем сидеть не буду». Но шанс, что семейная история не повторится, есть: генетика – только один из факторов деменции и он не всегда работает.
«Перестаньте сюда ходить»
У матери Марины из Красноярска первые признаки деменции начались шесть лет назад и совпали с рождением внука. Под предлогом заботы о малыше женщина уволилась с работы, перестала общаться с друзьями, начались проблемы с памятью.
– Она не может достать продукты из холодильника и приготовить, ест только то, что на расстоянии вытянутой руки, – рассказывает Марина. – Из причуд – начала пользоваться ночным горшком и выливать его за окно. Мне было ужасно стыдно перед соседями, но достучаться до неё невозможно: «Что ты ко мне придираешься?»
Марина оформила матери инвалидность, это стоило трёх госпитализаций. После каждой мать выходила из больницы потерянная, не помнила, где в квартире мусорное ведро и туалет. В учреждении она на всём готовом, Марина заставляет её постричь ногти, помыть волосы...
– Такие старики, как дети, появляется нетерпеливость, она топает ногой, пререкается, как подросток, – делится наблюдениями Марина. – Всю жизнь она ненавидела себя, и сейчас у неё огромная ненависть к себе. В старчестве у человека обостряются худшие черты.
Марина хотела посоветоваться с участковым врачом, но тот заявил: «Перестаньте сюда ходить, идите в соцзащиту, вам сиделку выпишут». Никакие сиделки таким семьям не положены и на всех бабушек и дедушек с деменцией интернатов не хватит. В соцзащите маме Марины выделили путёвку в пансионат, но через неделю с отдыха её вернули: забывчивой бабушке нужен провожатый.
– Пока мама разговаривает, узнает меня и внука – я буду с ней, – говорит Марина. – Но смотреть, как она меняется, очень больно. До деменции она была активной, жизнерадостной.
Надо ли говорить, что Марина тоже не работает. За год у неё образовался долг за услуги ЖКХ, и платить ей нечем.
«Не надо ничего объяснять больному»
Психиатр, геронтолог Светлана Кременицкая рассказала, на что должны обращать внимание родственники и как общаться с больными с деменцией.
– Надо обращать внимание на преддементную забывчивость, когда забывчивость входит в систему. Один из первых симптомов – человек худеет, он может забывать есть, или, например, он утратил счёт деньгам. Надо идти к врачу и делать диагностику, деменция – необратимый процесс, но надо принимать меры по его стабилизации. Диагностике деменции обучены неврологи, гериатры, психиатры. Специалиста можно найти на сайте memeni о деменции.
Не надо ничего объяснять пожилому человеку, надо к нему относиться, как к больному ребёнку. Мы же не обижаемся на грудничка. Будьте терпимее, не провоцируйте конфликты, переключайте внимание. Бабушка разнервничалась, собралась «домой к маме» – спросите, купила ли ли она билет, скажите, что льготный завтра привезут, через 5 минут она забудет, что хотела уехать.
Постарайтесь человека чем-то занять, например перекладыванием тряпочек. Если вы сами ухаживаете за больным, поймите, что силы скоро закончатся и надо привлекать других родственников.