Тюремный романс. История любви интеллигентки-петербурженки и зэка на СВО

«Как они вообще могли пересечься?!» – недоумевают друзья и знакомые Татьяны К. и Юрия Г. Кто-то скажет – судьба, кто-то – случай. Но все равно сейчас Юра мечтает лишь об одном: чтобы ему поскорее оторвало руку или ногу... «Только так я вернусь в Питер, к Тане», – тяжело вздыхает он в трубку.

И сразу – отбой, гудки.

Во всем виновата соцсеть. Именно там зэк Юрий Г., отсиживающий свой немалый, даже по тюремным понятиям, срок в новгородской ИК, познакомился с очень миловидной девушкой Таней. Написал ей один раз, она не ответила, написал другой. Уже, конечно, без всякой надежды на успех. И вот тогда чем-то зацепил. Они долго рассказывали друг другу о жизни и – подружились.

«Понимаешь, он сразу запомнил, как зовут мою маму, сына, собаку и двух котов, – вспоминает Таня. – Ему было интересно все, что я говорю, абсолютно». Петербурженке в пятом поколении Татьяне, которая, в общем, в поклонниках недостатка не испытывала, Юра чем-то в сердце сразу запал. Потом, правда, она отказалась от общения, когда узнала, что парень находится в новгородской колонии.

Но потом он снова написал, ещё раз, ещё. И она ответила. Поехала на свидание и жила три дня в гостевом домике при ИК. «Удивительно, но мне ни минуты не было с ним скучно, – говорит она. – Он такой заботой и вниманием меня окружил! С ним было очень спокойно. Я ездила к нему во время ковида: ни в Петербурге, ни в Новгороде не продавали сахар, исчез. Юра у кого-то сахар раздобыл, принёс мне к чаю. И ещё несколько упаковок домой дал, для сына. А на одном из свиданий украсил комнату голубыми воздушными шарами, откуда-то узнал, что мне это очень нравится».

Привязывали к батарее

Они встречались три года, а потом Юра сообщил: «Всё, забирают на СВО». На вопрос, можно ли туда не пойти, заметил: «Если откажусь, такие условия создадут, свет будет не мил. Я и так очень устал, боюсь сорваться». Его могли бы надолго поместить в штрафной изолятор, а там – никаких свиданий, писем и посылок, телефонных разговоров, могли систематически подвергать унижениям в камере.

В тюрьме вообще можно много чего сделать с человеком, прикончат – и виновных не найдёшь, особенно опасно быть одиноким: случись что, никто не будет лишних вопросов задавать. А Юра, кстати, был из таких одиноких: отец умер, мать от сына ещё в детстве отказалась, как и прочая родня. Юра не любил вспоминать родных. Оговорился только как-то, что запомнил, как в детстве дома его привязывали к батарее...

Таня понимала, что СВО для заключённого равносильна самоубийству, она уговаривала отказаться, но мужчина был категоричен: другого выхода нет. А ещё он хотел поскорее освободиться, чтобы создать семью, ведь давно мечтал о дочке.

Юра верил: когда выйдет на свободу – сумеет переубедить Таню, которая была против брака в принципе. В заключении он должен был оставаться ещё 6 лет, посадили надолго. Если же поедет на Украину, помилование обещали уже этой весной.

«Только не кремировать...»

После очередного боестолкновения на передовой Юра попал в госпиталь и долго не звонил Тане. Как только смог говорить, дал знать о себе. От ужаса происходящего на линии соприкосновения не только ему было не по себе – все его товарищи держали язык за зубами. Не будут же они говорить, что их расстреливают за малейшее подозрение в измене или сдаче в плен. «Собеседнику» удалось дозвониться до Юрия. Почему он согласился с нами поговорить? Он явно хотел помощи, но сказать об этом прямо было нельзя. Да и чем можно было ему помочь теперь?

Из 27 заключённых, участвовавших с ним в последнем бою, почти все погибли или попали в госпиталь с тяжёлыми ранениями. Командиры сказали солдатам, что воюют они не с украинцами даже, а с французами, поляками – наёмниками – на продвинутой западной технике. Начальство сообщило также, что «ходячих» из отряда осталось только четверо, их подлечат и снова отправят на передовую. Парень рассказал, что почти каждую ночь уже неделю ему снится один и тот же сон: в земле под гусеницами танка гибнут его товарищи...

– Я находился на посту, когда начали стрелять из танка. Потом просто ничего не помню, – рассказал Юра. – У меня три контузии, повреждено колено... Сейчас чувствую себя более-менее, принимаю таблетки, делают уколы, но голова все равно болит постоянно. Контракт у меня подписан на полгода, он заканчивается 4 апреля. Если доживу до весны, то буду помилован. Оторвёт ногу или руку – получу денежные выплаты, и в Питер, к Танюше», – вздыхает рядовой.

Бой, после которого Юрий попал в госпиталь, произошёл в городе Соледар Донецкой области. Это случилось три недели спустя после того, как заключённые попали на территорию Украины. На вопрос – обучали ли их воевать – парень иронически рассмеялся. По контракту платить им обещали 176 тысяч в месяц, но вовремя деньги не выдали.

– Когда врачи посчитают нужным меня выписать, так сразу и выпишут, – говорит Юра. – Боюсь ли идти на передовую? Это неважно. Но как я пойду? У меня ж дыра в голове.

Эта вмятина появилась у парня ещё до тюрьмы. В своё время отец ударил топором. Был пьян, на что-то обозлился...

«Меня забрали на СВО с инвалидностью. Была трепанация черепа, после неё – эпилепсия. Но когда забирали, всем было на это наплевать», – вспоминает Юрий.

К слову, он иногда говорил с Таней о смерти. Девушка рассказала, что её парень как-то по-детски верил, что её любовь его защитит. Просил, если вдруг что, не кремировать, а отвезти на родину под Красноярск и похоронить на кладбище. Родных звать не надо, да и не придут. И главное, включить в память о нём любимую мелодию – «Одинокий пастух» немецкого композитора Джеймса Ласта.

Выход в космос

От Юрия вестей нет уже 3 недели. В последний раз он звонил Тане и рассказал, что из больницы выписали и даже заплатили обещанные 176 тысяч, он купил себе обмундирование. Во время разговора отряд везли по плохой, очень неровной дороге в зону боевых действий, судя по всему, на передовую.

Таня говорит, что между ними все три года знакомства была какая-то интуитивная связь, он звонил, когда ей было грустно, всегда спрашивал, что случилось, если у неё возникали неприятности. Да, они были в разных точках планеты, но каждый ощущал другого рядом, совсем близко. Они даже придумали игру «Выход в космос» – ежедневно думали друг о друге в 11 вечера, где бы ни были и что бы рядом ни происходило.

Сейчас Таня не знает, жив ли Юрий. Она просто боится об этом думать. И снова ждёт звонка: если жив – позвонит обязательно. «Космос» тому порукой.

P. S. После вступления в силу закона, разрешающего призывать по мобилизации осуждённых за тяжкие преступления, Совет Федерации подготовил корректировки: после службы осуждённого предлагается отправить обратно в зону отбывать положенное наказание. Впрочем, если человек проявит мужество и героизм при исполнении воинского долга, наказание могут отменить.