Афганские мифы. «О планах отстранить Амина от власти знали немногие»

До сих пор ходит множество мифов о советском присутствии в Афганистане в 1979-1989 годах. Некоторые из них развенчивает генерал-лейтенант ФСБ, член-корреспондент РАН, профессор РГГУ Василий Христофоров, долгое время возглавлявший управление регистрации и архивных фондов ФСБ, а в 1985-1989-м работавший в представительстве КГБ СССР в Афганистане.

Старались послать туда мусульман

– Один из мифов, – рассказывает Василий Степанович, – что основной костяк 40-й армии был скомплектован из военнослужащих среднеазиатских республик (Узбекистан, Таджикистан, Туркмения). Якобы рассчитывали, что мусульманам будет легче договориться с афганскими собратьями по вере.

Но это не так. Решение о вводе войск было принято 12 декабря 1979-го, и уже 25-го он начался. Физически было нереально призвать из запаса людей из средней России и привезти их в страну. Поэтому комплектовали на месте, в наших среднеазиатских республиках. Более 30 тысяч человек призвали из запаса. Первоначальная численность введенных в Афганистан войск – 50 тысяч. А максимально там находилось (в середине 1980-х) – более 100 тысяч. Для сравнения: у НАТОвцев на максимуме там было 160 тысяч.

Дальше. По поводу того, что мусульманам было легче договориться с мусульманами. Те, кто тиражирует этот миф (а он родился уже в 1990-е), забывают, что в СССР мало кто из молодёжи придерживался религиозных канонов. Потом даже опросы на эту тему проводились, и участники операции подтверждали это. Да и вообще в ВС СССР не было ни одного отряда, сформированного по национальному признаку.

Мусульманский батальон – первый и второй

– Между тем, мусульманские батальоны в Афганистане действительно были. Два отряда. Первый (154-й отряд спецназначения) был сформирован летом 1979-го, ещё до ввода советских войск. Туда и впрямь подбирали солдат и офицеров из среднеазиатских республик (узбеков, туркменов и таджиков).

Их переодели в афганскую форму и в начале декабря они прибыли в Кабул. Официально было объявлено: они будут охранять генерального секретаря ЦК НДПА и председателя Революционного совета Хафизуллу Амина. Но для чего они прибыли на самом деле – отстранить от власти Амина, – знала очень узкая группа лиц…

Буквально через несколько дней после штурма дворца этот батальон был вывезен в СССР и потом в боевых действиях уже не участвовал.

Второй мусульманский батальон (177-й отряд особого назначения) был сформирован в 1981-м, он вёл боевые действия, но тоже – особого назначения.

Напомню, как развивались события, и почему было принято решение отстранить Амина. В феврале 1979-го происходит революция в Иране, к власти приходят исламисты. В марте власти Афганистана обращаются к Москве с просьбой ввести советские войска. 18-19 марта Политбюро выносит отрицательное решение: это только ухудшит международную обстановку. Но и Афганистан бросать нельзя. В итоге решили увеличить военную и материально-техническую помощь.

Почему к концу года это взвешенное решение изменилось? Одной из причин, на мой взгляд, стало то, что Амин отстранил от власти своего учителя, генсека ЦК НДПА Нур Мохаммада Тараки, у которого были хорошие отношения с Брежневым. По линии разведки генсека предупреждали в Москве об опасности, но тот отмахивался: этого не может быть…

Однако когда в сентябре 1979-го Тараки вернулся из СССР, его сажают под домашний арест, на его должность избирают Амина. Кремль просит Амина сохранить Тараки жизнь. Тот соглашается: конечно, это же мой учитель… А через несколько дней отдаёт приказ его убить.

Так что не исключено, что одной из причин решения о вводе войск было игнорирование этой просьбы Москвы.

И вот 25 декабря вводятся наши войска. Амин рад – он ведь тоже просил сделать это. А 27-го происходит штурм дворца и Амина убивают.

В газетах идёт информация: это второй этап Апрельской революции, здоровые силы НДПА пришли к власти, и по решению Верховного суда Афганистана Амин был расстрелян… Кстати, тогда же был запущен такой «шар» – якобы Амин агент ЦРУ, так как он учился в США. Но никаких доказательств этому не было, и до сих пор нет.

К сожалению, из-за строжайшей секретности в операции были накладки. Амина ведь сначала пытались отравить. Первая попытка была неудачной. Во второй раз яд подействовал – Амину стало плохо. Но приближенные Амина позвонили советскому послу. Тот, ничего не зная про спецоперацию, прислал двух врачей. Они буквально вытащили Амина с того света. Но когда пришла информация, что тот жив, начался штурм дворца, и один из медиков погиб.

Потому что они знали дари и пушту

– Очередной миф – выходцев из Средней Азии мобилизовали ещё и потому, что они знали языки Афганистана.

Это не так. Во-первых, единственные, кто мог более-менее общаться с афганцами – это таджики, у них одна языковая группа. Правда, они не умели ни писать, ни читать на дари. А говорить могли, поэтому их нередко просили что-то перевести. Но – в низшем звене, на уровне рот, батальонов.

На более высоком уровне использовали выпускников филологических вузов Ташкента, Душанбе, Москвы и Ленинграда.

Но основную роль играли все же профессиональные военные переводчики. Вот тут была жёсткая система. После окончания 1 курса курсантам присваивали звание младшего лейтенанта и отправляли в Афганистан. После двух лет работы там человек возвращался в институт, заканчивал обучение, получал новое звание и – снова в Афганистан.

Раз религия не работает, солдат заменили

– Ещё один миф – когда поняли, что религия не работает, военнослужащих быстро сменили.

На самом деле их заменили по закону: больше полугода военнослужащих, призванных из запаса, нельзя держать в армии. Ротация началась ещё раньше – уже в марте-апреле 1980-го их всех заменили на срочников, которых привезли из России, Белоруссии, Украины, а также из групп советских войск за границей.

Необстрелянных призывников не посылали, только тех, кто прослужил полгода и больше. Кроме того, все обязательно проходили подготовку (минимум 3 месяца, а обычно полгода) – в основном, в Узбекистане. Возможно, были исключения, но мне о таких неизвестно.

Кстати, боевые действия начались как раз в марте-апреле 1980-го. До этого случались обстрелы, но обстановка была более-менее спокойной.

С активизацией боевых действий возрастало количество задач перед советскими войсками, менялась их структура. Некоторые оказались бесполезными там: например, зенитно-ракетный полк – ведь у моджахедов не было самолётов. К середине 1980-х пришло понимание, что нужно менять тактику борьбы, поскольку по сути это была антипартизанская война с вооружёнными формированиями. И была сделана ставка на спецназ ГРУ. Отдельным отрядам спецназа были приданы вертолётные эскадрильи. И они очень успешно боролись в первую очередь с караванами из Пакистана и Ирана, которые доставляли моджахедам оружие и боеприпасы из-за границы.

Пленных СССР бросил?

– Очень много небылиц ходит о советских военнослужащих, которые попали в плен. Якобы их бросили, никому они не были нужны.

На самом деле в особом отделе КГБ по 40-й армии сразу же было создано 9-е отделение, которое занималось только розыском советских военнопленных. И у каждого сотрудника особых отделов – во всех дивизиях и бригадах – была задача: если уж военнослужащий попал в плен или пропал без вести, принимать меры к его розыску.

Пропавшие без вести – это, как правило, были погибшие. А вот если человек попал в плен, рано или поздно информация по нему находилась. Кроме того, в Афганистане ещё до ввода войск, с лета 1978-го, работало представительство КГБ СССР – оказывали советническую помощь афганской разведке и контрразведке. И если летом 1978-го там было всего 19 человек – с водителями, машинистками и т. д., – то летом 1979-го (когда было принято решение активизировать помощь стране) – уже больше 100 человек. А к середине 1980-х – больше 700.

Когда начались военные действия, сотрудники представительства КГБ через возможности афганских спецслужб узнавали о попавших в плен. И – устраивали обмен, вели переговоры с полевыми командирами. Нередко удавалось обменять своих на арестованных родных и близких главарей этих группировок. Иногда одного нашего солдата меняли даже на 5-10 таких головорезов. В общем, не торговались.

После вывода войск и до сих пор работает комиссия, если кратко её называть, по военнопленным (я участвую в ней). Её задачи шире, чем поиск только пропавших в Афганистане, ищем людей, начиная со времён Второй мировой и заканчивая чеченскими войнами.

А следы пленённых в афганскую войну ищем вместе с Комитетом воинов-интернационалистов. Работаем и с США. Дело в том, что информация о пленённых советских военнослужащих есть в Пакистане (вооружённые отряды моджахедов, как правило, шли оттуда, туда же нередко отправляли и наших военнопленных). Пакистан говорит: передали все, что было. Но едва ли это так. И мы не раз пытались убедить американцев оказать давление на Пакистан, чтобы нам дали информацию о тех бывших военнослужащих, кто сейчас проживает в США, других странах Запада – ведь часть их была переправлена туда по линии Красного Креста. Но пока это не увенчалось успехом.

За все время нахождения наших войск в Афганистане пропавших и пленённых было 411 человек. До сих пор неизвестна судьба около 200 из них. То есть найдены больше половины. Некоторые до сих пор живут в Афганистане. Другие уехали в Пакистан или на Запад… Есть и такие, кто вернулись в Россию спустя десятилетия.

Военного пути решения афганской проблемы нет

– К вводу войск нас подталкивали американцы, – говорит Василий Христофоров. – У них ещё была свежа память о собственной неудаче во Вьетнаме, и им было важно ослабить СССР. Не зря они называли эту нашу кампанию «Советский Вьетнам» или «Афганский капкан».

Наши военные тоже сразу поняли, что дело это безнадёжное. А к середине 1980-х уже всем стало ясно: военного пути решения афганской проблемы нет.

Кстати, ещё в XIX-ХХ веках там трижды безуспешно воевали англичане. Да и американцы тоже там потерпели поражение. Думаю, победить Афганистан можно было, лишь уничтожив большую часть населения. Но такое решение невозможно и неприемлемо ни при каких условиях.