Неизвестная история. Партитура памяти

«Посвящается городу Ленинграду», – написал на рукописи симфонии, закончив её, Дмитрий Шостакович. Эту партитуру вот уже 80 лет никто не видел.

А премьера замечательного произведения, пронизанного духом несломленного города, состоялась 5 марта 1942-го. Впервые её услышали жители Куйбышева в исполнении оркестра Большого театра. Музыканты играли именно по той рукописи, где было начертанное рукой композитора посвящение гордому городу…

Сегодня, впервые за прошедшие 80 лет, Петербургская академическая Филармония посвящает этому событию международный историко-музыкальный проект «Седьмая симфония. Партитура Памяти». О том, какие находки обнаружили историки, «Собеседнику» рассказала куратор проекта, доктор исторических наук, зам. директора Санкт-Петербургского Института истории РАН Юлия Кантор.

Путешествие первой партитуры из Куйбышева по стране

– В 1942-м Седьмая симфония звучала в Куйбышеве (ныне Самара), затем в Москве, Новосибирске, Нью-Йорке, Лондоне и, конечно, в Ленинграде, Свердловске (ныне Екатеринбург), Тбилиси, Ереване и т. д. Именно в такой последовательности. Это, безусловно, была мировая премьера.

В Ленинграде симфонию исполняли 9 августа 1942-го – оркестр Радиокомитета под руководством Карла Элиасберга, и это был настоящий подвиг.

И теперь, в день 80-летия ленинградской премьеры, в Большом зале Петербургской Филармонии состоится историко-музыкальный проект «Партитура памяти»: впервые с 1942-го Филармония будет работать в августе. Вновь прозвучит Седьмая (этим произведением традиционно открывается каждый сезон), пройдёт научный форум и откроется мемориальная выставка.

В такой, казалось бы, известной теме, как ни парадоксально, сразу обнаружились трудности: например, как восстановить не только географическую, но и документальную, предметную «карту памяти»? В Петербурге ведь находится многое, но далеко не всё.

Во-первых, были нужны афиши и программки исполнения Седьмой симфонии в тех городах, где она звучала в 1942-м. Например, в Москве симфонию исполняли 29 марта 1942-го, в Колонном зале Дома Союзов. Может, у них осталась?

Звоню директору Российского национального музея музыки Михаилу Аркадьевичу Брызгалову.

– Да афиша у нас, – обрадовал он и добавил: – Вообще-то у нас есть и первая партитура…

– Как? – я была ошарашена. – Она же у нас, в Петербурге.

Брызгалов сказал, что проверит. Перезванивает быстро, буквально через полчаса:

– Все-таки она в Москве. Только что вместе с хранителем смотрели экспонат. Куйбышевская партитура, с посвящением. (В Петербурге тоже хранится реликвия – экземпляр, доставленный в блокадный город в июле 1942-го для оркестра Радиокомитета). И знаете, как она попала в Москву? В 1943-м её передал музею сам Шостакович, вернувшийся из эвакуации в столицу. И она никогда не покидала музей. И в августе этот раритет, на котором рукой композитора написано посвящение родному городу, приедет в Петербург.

Из Москвы приедут и другие артефакты, связанные как с премьерами симфонии в разных городах страны, так и редкие документы (из архива социально-политической истории) – о выдвижении Шостаковича в 1942-м на Сталинскую премию и голосование по этому вопросу.

Камертон и палочка

– Я очень обрадовалась, когда узнала, что среди вещей, принадлежавших Карлу Элиасбергу в петербургском Музее музыкального и театрального искусства есть и камертон. Это ведь не просто экспонат – это ещё и символ, он в прямом смысле слова давал музыкантам оркестра настрой на победу. В тот страшный год, когда в блокадном городе оркестр репетировал симфонию, некоторые музыканты так и не дожили до премьеры: они умирали от истощения. Но на их место приходили другие. Люди шли к победе. Бывает, что из рук падает знамя, а бывает – дирижёрская палочка или смычок. И тогда её подхватывает другой: чтобы победить, доиграв. Так вот, они доиграли и победили. Причём, победили в 1942-м, что очень важно.

Поэтому я так стремилась отыскать и дирижёрскую палочку Элисаберга, которая была с ним в тот день, 9 августа 1942-го. Без этих предметов выставка была бы неполной.

Но чего я никак не могла ожидать, что там обнаружатся ещё и неопубликованные письма Шостаковича, которые он писал из Куйбышева в Ленинград матери. Писал той самой страшной зимой 1941-1942 года...

Неопубликованные письма

– В этих письмах – сюжеты жизни великого композитора, но это во многом такие же будни, какие были в те годы у миллионов советских людей. Шостакович пишет, что не понимает, почему мать ему не отвечает. Очень волнуется: «Что там у вас происходит?»

Рассказывает, как они с женой и двумя детьми устроились в Куйбышеве. Пишет, что эвакуированных поселили в школе, что живут они в школьном классе, что им на всю семью дали 2 матраса. Что их место – под окном, из которого дует, и сын (Максим) заболел. Даже думали, что пневмония. Что у него самого нервы немного расшатаны...

Шостакович пишет матери, что при этом все же продолжает работать над финалом своей новой Седьмой симфонии, а вскоре начнёт работать над корректурой…

Эти письма мы также покажем на выставке.

А ещё до эвакуации Шостаковича в Куйбышев Ольга Берггольц 17 сентября 1941-го пригласила его в эфир на Ленинградское радио. Только-только, 8 сентября, началась блокада. И композитор рассказывал, что буквально за час до эфира закончил вторую часть нового произведения, которое (если оно будет удачно закончено) станет Седьмой симфонией…

Черновик рукописи этого выступления хранится в Музее истории Петербурга. И это – документально подтверждённый автограф Шостаковича, где композитор едва ли не впервые упоминает о том, что начал работу над симфонией. Вот такое сближение музыки и жизни.

На крыше консерватории тушил зажигательные бомбы

– Известная на весь мир фотография (ее публиковали все мировые СМИ): композитор стоит на крыше Ленинградской консерватории в каске пожарного. Это конец лета – начало осени 1941-го. Тогда ленинградцы по очереди дежурили на крышах: противовоздушная оборона. В том числе и Шостакович.

Мне нужно было найти для выставки нечто «говорящее», связанное с противовоздушной обороной… Из петербургского Музея политической истории России на выставку приедут щипцы для захвата «зажигалок» и гильзу зажигательной бомбы.

Из того же музея прислали плитку столярного клея – из него в окружённом фашистами Ленинграде делали студень. И хлебные карточки – знаменитые 125 блокадных грамм. Обязательно покажем и документы о смертности в городе зимой-весной 1942-го – из архива УФСБ. Это как раз то время, когда оркестр под руководством Карла Элиасберга возобновил работу после того, как она прервалась в ноябре 1941-го.

В Центральном архиве литературы и искусства Петербурга находятся фонды ленинградского Радиокомитета и Филармонии. Фактически повседневная летопись. Из этих документов можно узнать, как существовал оркестр в то непростое время. Как музыканты просят свечи, чтобы репетировать (электричества уже не было). Как просят дров, чтобы топить буржуйки. Им выделяют, причём, с указанием: топить не чаще одного раза в день, потому что дров не хватает. Как им нужны валенки, потому что музыканты, как и все ленинградцы, дежурят на крышах. И так далее.

Эти бытовые подробности очень важны, потому что даже сейчас и даже в Петербурге, мало кто знает, что такое условия блокадного Ленинграда.

Мы обязательно постараемся воссоздать атмосферу блокадного города, показать, в каких условиях работал оркестр. И чем для истощённых ленинградцев стала Седьмая симфония.

Не случайно эмблемой нашего проекта стали два перекрещивающихся луча военных прожекторов. Один из них – это музыкальная фраза из симфонии. Это – мощный луч звука, разрывающий глухой мрак.

Британское посольство в Куйбышеве писало...

– Буквально на днях поступила информация: афиша самого первого исполнения симфонии 5 марта 1942-го в Куйбышеве хранится в Самарской областной научной библиотеке. И её можно будет увидеть на нашей выставке. Но и это не все.

Оказывается, британское посольство (в то время находилось в эвакуации в Куйбышеве) выпускало газету «Британский союзник» на русском языке. В одном из номеров есть интервью Генри Вуда (дирижировал Седьмую симфонию в Лондоне 22 июня 1942-го), где он делится впечатлениями от этой музыки и от премьеры. И этот номер газеты, также из коллекции библиотеки, тоже будет на нашей выставке.

Статья была опубликована в еженедельнике «Собеседник» №9, 2022 г., на 15 полосе газеты.