Неизвестно, сколько ещё времени Россия сможет поставлять газ в Европу – эксперт

Страны ЕС договорились в 2023-м исключить газ из России из общих закупок. Чем это обернётся для нашего бюджета? Обсуждаем с ведущим аналитиком Фонда национальной безопасности, экспертом Финансового университета при правительстве РФ Игорем Юшковым.

– Что за странная идея? Зачем Европе нужно покупать газ сообща?

– Идея эта на самом деле не новая – создать единого закупщика: в Европе её обсуждали ещё задолго до начала СВО. Обычно европейцы упоминали о ней в контексте противодействия «Газпрому»: типа надо отменить все коммерческие контракты европейских покупателей, и от их имени будет выступать единый закупщик ЕС.

Эта идея становилась все более популярной в Брюсселе, так как предполагалось, что управлять единым закупщиком будет именно Еврокомиссия. Мы же видели, как на протяжении многих лет ЕК постепенно отбивала себе полномочия у национальных правительств. И вот такой единый закупщик, судя по всему, должен был стать неким апогеем власти Брюсселя над правительствами стран ЕС. По сути ведь речь шла о передаче ими национальной энергетической политики на наднациональный уровень.

В ЕС считают, что реализация этой странноватой идеи позволила бы им, покупателям, диктовать поставщикам низкую цену на газ.

– Каким образом это можно было бы диктовать?

– Идея развивалась на фоне того, что до 2021-го газовый рынок в Европе (особенно СПГ) – в основном был рынком покупателя. Из-за переизбытка предложения цену во многом диктовали покупатели поставщикам, а те конкурировали за возможность продать газ в Европу. Постепенно, впрочем, ситуация менялась: возрастало потребление в Азии, и как минимум поставщики СПГ уже имели возможность выбирать рынки сбыта.

– Сегодня говорят о том, что единый закупщик будет приобретать лишь 15% от необходимого Европе. В чем тогда смысл?

– Видимо, создадут какую-то структуру, государства-члены ЕС скинутся из своих бюджетов, и она выйдет на рынок как обычная компания. То есть на рынке прибавится ещё один покупатель. Поэтому-то сегодня эта идея выглядит странновато.

Ведь это приведёт лишь к повышению цены на газ. Тем более, что сейчас это уже рынок продавца: газа-то не хватает, и покупатели конкурируют за объёмы.

– Почему цены непременно пойдут вверх?

– Дело в том, что задача у единого закупщика – не купить наиболее выгодно, а купить определённый объем. Значит, он приобретёт его по любой цене. Все это будет толкать цены вверх. При этом, заметьте, все коммерческие контракты на рынке останутся.

– Возможно, речь идёт о том, чтобы просто опробовать, как это будет работать...

– В целом, да.

– Но особо оговорено: единый закупщик ЕС приобретать газ из России не будет. Чем это обернется для нас?

– Думаю, ничем. Ну не будет он заключать контракты с «Газпромом». Но все остальные коммерческие контракты у газового монополиста остаются. Он, кстати, сейчас не может их полностью выполнить, так как путей доставить газ в Европу осталось раз-два и обчёлся. Кроме того, наш газ перестанет считаться российским, если его закупит какая-то европейская фирма, скажем, Eni, а потом продаст закупщику ЕС. Вполне себе рабочая структура, на которой заработают некоторые серьёзные европейские трейдеры.

Сегодня встаёт иной вопрос: сколько времени мы вообще будем туда поставлять газ – ведь вполне реальна вероятность, что и украинский транзит перекроется…

– Пока «Турецкий поток» еще стабильно работает. И, к слову, снова на всем этом зарабатывает Турция…

– Да, единственный нормально работающий поток сегодня – это «Турецкий поток».

В настоящий момент через Украину мы гоним где-то 42-43 млн кубов газа в сутки (в обычное время должны были бы гнать 109 млн кубов в сутки), то есть в годовом выражении 20-25 млрд кубов вместо 40 млрд.

Это происходит потому что один из газопроводов Украина отказывается использовать, так как он проходит через ЛНР. А «Газпром» отказывается прокачивать больше через оставшийся газопрововод (через Суржу). Аргументирует монополист это так: компания не рассчитывала, что после построения «Турецкого» и «Северного» потоков потребуется использовать старый газопровод через Суржу на максимальную мощность, поэтому и особо не поддерживала достаточное количество газопроводов. В итоге больше 42-43 млн кубов в сутки сегодня качать невозможно.

Если остановится и этот скромный транзит через Украину, для множества стран возникнет чисто географическая проблема. Так, это последняя труба, которая попадает в Австрию. А оттуда газ расходится в Германию, Францию, во всю северо-западную Европу – Италию, Чехию…

Через «Турецкий поток» газ попадает соответственно в Турцию, а оттуда – транзитом через Болгарию в Северную Македонию, Сербию, Венгрию, Грецию… Севернее Венгрии через «Турецкий поток» газ не идёт. И, кстати, эта ветка загружена уже на полную мощность…

– Россия сильно на всем этом потеряла в смысле денег?

– Трудно пока подсчитать. В какой-то момент, когда снижались объёмы поставок, это было безболезненно, а зачастую мы даже больше зарабатывали, потому что по мере снижения объёмов поставок на мировых рынках росла цена газа.

Но в какой-то момент объёмы упали настолько сильно, что возросшая цена уже не покрывает убытки от сокращения объёмов поставок. Поэтому сейчас по газу мы просели. Но посмотрим, что вырисуется по итогам года.

Кстати, если по газопроводам мы сильно просели, то по СПГ серьёзно увеличили поставки. Практически весь наш СПГ идёт в Европу. Если не ошибаюсь, мы сейчас конкурируем с Алжиром за третье место по поставкам СПГ в Европу (первое – США, второе – Катар).